Летчик для особых поручений (с илл.)
Шрифт:
Антошка улыбнулся:
– Я понимаю. Просто мне показалось…
Был уже совсем вечер. Старая-старая Сказка ушла на отдых, и волшебные заросли исчезли, кругом стояла обыкновенная конопля да репейники. Но тишина была все такая же, как на неоткрытых островах. В этой тишине скользнули с забора и ушли в сумерки белые кони. А мальчишки не видели. Они сидели, обняв друг друга за обожженные солнцем плечи, перепутавшись исцарапанными в джунглях ногами и склонив друг к дружке головы. Так близко, что волосы Тимы и Данилки касались Антошкиных щек.
Антошка
– Самое хорошее на свете знаете что? То, что мы живем в одном городе, все вместе. А то как бы мы жили на свете?
– Ну как… – задумчиво начал Аркашка и вдруг завопил: – Ой-ей-ей! – и вскочил.
У него в кармане лежал спичечный коробок, а в коробке – вечерняя звездочка, которую они позавчера поймали шариком. Звездочка, наконец, прожгла коробок, затем карман и клюнула Аркашку в ногу. Вот он и закричал!
Вскочил, вытряхнул звезду, и она засветилась в траве.
– Ух какая!.. – сказал Данилка. Поднял ее и стал перекидывать в ладонях, как уголек. Потом размахнулся и кинул в небо. Звезда улетела в вышину и затерялась среди других звезд, которые уже проклюнулись в сиреневых сумерках…
Сквозь тишину протолкались круглые упругие удары главных городских часов. Десять раз.
– Ой-ей-ей, – сказал беспокойный Аркашка, все еще потирая обожженную ногу. – Поздно уже. Как бы дома не влетело.
Они взялись за руки и побежали сквозь кусты к мигающим огонькам.
Они ни разу не поссорились. Случилось другое…
– Что же случилось? – обеспокоенно спросил Алешка.
Летчик сел и прислонился к сломанной калитке. Намотал на палец травинку и сердито дернул ее. Поднял на Алешку слегка виноватые глаза.
– Если бы я знал… – сказал он. – Я никогда, ну ни за что в жизни не согласился бы поехать в лагерь… Но я же не знал, что так выйдет… Родители уговорили. Отцу надо было в командировку ехать, мама сдавала экзамены в институте, а меня решили отправить в лагерь, чтобы забот меньше было. Я, конечно, сперва отбивался. Ну, упросили. Сказали, всего на три недели… Я, конечно, три недели не выдержал, вернулся через две. Только все равно опоздал, их уже не было.
– Кого?
– Аркашки, Тимы и Данилки… Понимаешь, они разъехались по разным городам.
– Все враз? – удивился Алешка.
– Я и сам не думал, что так может быть, – грустно сказал Летчик. – Все враз. У Аркашки отца перевели работать на стройку в Голубые Холмы, Тимкиных родителей пригласили в новый театр, в Ясноград, – они артисты. А Данилку мама увезла в деревню.
Маленький летчик Антошка помолчал и стукнул кулаком по коленке.
– Нет, если бы я только знал!..
– А что бы ты сделал? – спросил Алешка. – Ну, не уехал бы в лагерь. А ребят-то все равно бы увезли.
Антошка покачал головой.
– Ни за что! Мы бы что-нибудь придумали. Просто взялись бы за руки, и никто бы нас не расцепил. Когда мы вместе, мы все могли. А тут… Это я во всем виноват…
Алешке показалось, что Летчик сейчас
– Ну что ты! Не так уж ты виноват.
Антошка глянул на него и вдруг задумчиво проговорил:
– Я знаю, что не так уж… Потому что потом я сделал все, что мог.
Потеряв друзей, Антошка понял, что бесполезно лить слезы. Хотя иногда они сами щипали глаза. Антошка очень тосковал по Данилке, Тиме и Аркашке, но у разных людей и тоска бывает разная. Одни просто сидят и готовы протяжно выть на луну, а другие ищут выход. Антон стал искать.
И Голубые Холмы, и Ясноград, и Данилкина деревня далеко от Колокольцева. Пешком вообще не дойдешь, на поезде ехать – очень долго. Антошка понял, что нужен самолет. И конечно, не простой самолет, на котором летают пассажиры с билетами. На нем ведь не будешь летать каждый день туда и обратно. К тому же рядом с Данилкиной деревней нет аэродрома.
Нужен был свой самолет: легкий, быстрый и маленький. Такой, чтобы мог приземлиться на заросшем пустыре, где лежала ребячья Антарктида.
Самолет – не морковка, его не вырастишь на грядке. И не купишь в магазине, если даже всю жизнь будешь экономить на мороженом. Поэтому Антошка открыл папин шкаф и вытащил свернутые в трубки чертежи.
Антошкин отец – Иван Федорович Топольков – руководил в Доме пионеров кружком авиамоделистов. И маленькому сыну он иногда старался объяснить, что такое элероны, шасси, фюзеляж и угол атаки. Но Антошка до той поры не очень интересовался авиацией. А теперь пришлось.
Он выбрал чертеж самой красивой модели. Но все-таки это была модель, а не настоящий самолет. И Антон аккуратно черной тушью ко всем числам, где обозначались размеры, приписал ноль. Размах крыльев оказался уже не метр, а десять метров, длина фюзеляжа стала не шестьдесят сантиметров, а в десять раз больше. Над фюзеляжем Антошка старательно начертил прозрачный колпак кабины.
Обманывать, конечно, нехорошо. Антон это прекрасно понимал. Но что было делать? К тому же Антон считал, что его тоже обманули, когда не написали в лагерь про отъезд друзей.
Антошкин отец был в командировке, и занятия в кружке вел староста Сеня Лапочкин, девятиклассник. Антошка принес чертеж в Дом пионеров и отдал Сене.
– Вот… Папа велел начать строить, пока он ездит по делам.
Сеня развернул лист и свистнул:
– Это же целый «Ту-104», а не модель. Зачем такая громадина?
– Я не знаю… – Антон пожал плечами и покраснел. – Не знаю точно… Кажется, папа говорил, что этот самолет понесут впереди колонны на физкультурном параде.
– Гм… – сказал Сеня. – Оригинальная идея. Только я не понимаю, зачем тут настоящий мотор.
– Ну… наверно, чтобы пропеллер крутился по-настоящему.
– И кабина. Даже два сиденья…
– А это… – Антошка покраснел еще сильнее, – это потому, что папа обещал посадить меня в самолет, когда будет парад. А второе кресло – на всякий случай…