Летчик. Фронтовая «Ведьма»

Свадьбин Виталий

— Проснулась сердечная. Не переживай ранение не опасное. Правда ещё бы пару сантиметров и удар пришёлся бы в висок. Вот тогда худо. А так, лёгкое сотрясение и небольшой шрамик на память останется, — пояснила девушка, сидевшая возле печки.

— Ты кто? — прохрипел я.

— Я, Тамара, санинструктор. Марина Петровна велела за тобой присматривать.

— Ну ни хрена себе, — прошипел я, взглянув на сапоги Тамары, вспоминая вновь пошлый куплет про бегающую санитарку в кирзачах.

Мелькнула мысль, что я что-то пропустил. Что же это было? Вновь поднял руку и посмотрел на неё. Странно, рука то женская. Правда красивая такая ручка, нежная, ладошки красивые. Что?? Рука женская?! Что, сука, за шутки?! Я глянул на вторую руку. Такая же, только левая.

В голове закрутились нехорошие подозрения. Я медленно положил обе руки на грудь. Под ладошками явно чувствовались упругие шарики. Хорошие такие шарики, с нежной кожей. Интересно какой размер? Второй или третий? ЧТО?? Мля! Это же сиськи! Я быстро сунул руки под одеяло, надеясь, что между ног всё в порядке. Ага, размечтался чукотский мальчик. Там ни хрена нет!! Точнее есть, но не то, что я ожидал. Сука! Сука! Сука! Это что за голос был, который тело обещал присмотреть? Кто так пошутил со мной? У меня даже не хватило сил закричать. А из глаз потекли слёзы. Слёзы? Мать, мать. Да что со мной? Я с младших классов не плакал, как бы не били в школе. Я впал в прострацию. Но реальность такова. Я баба, точнее женщина. Или мне сделали укол, и я брежу в больнице, под действием наркотика? Слышал от наркотиков глюки бывают, а потом ломки. Сам ни разу не пробовал. Санитарка забеспокоилась и убежала, с воплями и впереди собственного визга «Марина Петровна». Пришла врач, в белом халате, она что-то спрашивала, но я молчал, тупо уставившись в потолок палатки. В результате мне поставили укол, и я опять уснул.

Проснулся на следующий день, возможно к обеду. Ощущения пустого желудка, если выразиться по-простому, «жрать охота». Интересно сколько не ел? Я задрал руки и рассмотрев их, пришёл к выводу, что никакой это не сон. А самая что ни на есть явь. Или сумасшествие? Или, сука, наркотик не отпускает? Проверил между ног, изменений нет, ничего не выросло, пока я спал. Так же пусто, точнее есть, конечно, но орган для меня непривычный. То есть я, конечно, такими органами пользовался, но как правило, когда они были у других. Вот же засада. Попал так попал! И ведь теперь с этим жить. Появилась Тамарка-санитарка.

— Как вы себя чувствуете? Голова не кружится? — и смотрит так участливо.

Вот что ей сказать? Что я сумасшедший? Что я мужик и мне чудится, что я баба? Но сказал я совсем другое, неожиданно для себя. Чёрт, ведь и голос женский.

— Нет не кружится, и голова не болит, — проворчал я хмуро.

— Сегодня вас осмотрит Марина Петровна. Если всё хорошо, то скоро на выписку. Вы удачливая.

— Ага, так и прёт удача со всех сторон, успевай в мешок складывать, — снова буркнул я.

Тем не менее провалялся на больничной койке неделю. Правда уже не в палатке, а бараке санчасти, на территории лётной школы, как узнал позже, что учусь в лётной школе. В эти дни приходили девчонки, видимо мои подруги. Я понял, что мы учимся в одной группе. Постепенно выяснил, что больше всех дружу с Лидой Карповой. Эх, я бы с такой и ночью дружить не отказался. Брюнетка примерно среднего роста, только белее крепкая и бёдра пошире. Про таких говорят «кость широкая». Хотя на лицо вполне симпатичная. Может здесь все девушки такие? Лида приходила каждый день, приносила конспекты и уставы с конспектами. Требовалось собрать информацию, а иначе быстро определят меня в психушку. Всегда, оставшись наедине, старался вспомнить и понять, что говорил тот непонятный голос. Зачем я получил роль «попаданца»? Ответа пока не было.

— Жень, я тут узнала, что формируют женский легкобомбардировочный авиаполк. Туда пойдут основное количество девушек. Но те, кто отлетает экзамен на отлично, попадут в истребительные авиаполки. Ты как? Сможешь сдать? — Лида явно тревожилась за свою подругу.

— Голова уже не болит. Думаю, проблем не будет, — а сам размышлял, что нужно как-то вливаться в эту жизнь.

— Отлично, а то я переживаю за тебя. В начале апреля сдаём экзамен и здравствуй фронт, — было непонятно радуется Лида или нет.

Впадать в депрессию надолго, у меня вообще

привычки не было. Если я брежу, то это не причина унывать. Поживём в теле девушки. Надо будет детально себя рассмотреть. А то вдруг не красотка, а уродина? Было бы обидно. Экзамен перенесли на последние числа апреля. Отлетал я видимо на отлично. Так как меня хвалили инструктора и заместитель начальника школы. Хотя ничего особенного не показывал, не выделялся, так сказать. Просто сделал лётное задание хорошо и без ошибок. Меня, честно говоря, удивило, когда я узнал, что курсы длятся всего пять месяцев. Вот чему можно научить лётчика за неполные полгода? Видимо война диктует свои условия. Здесь я узнал, что в первые дни войны гибло много лётчиков. Вот и штамповали лётные школы курсантов, как на конвейере. По-человечески мне было жаль мальчишек и девчонок, которые налетали часов по пятнадцать. И это ещё хорошо, со слов заместителя начальника школы. Топливо выделяют крохи, всё забирает фронт. Экзамены мы сдали. Нам выдали новенькие погоны младших лейтенантов и естественно присвоили идентичные звания.

Буквально на днях мы должны были получить распределение в авиаполки. Все выпускники строили предположения, а я страдал лёжа на кровати в казарме. Всё началось с того, что у меня разболелся живот. Прямо наказание какое-то. В казарму зашли Лида Карпова и Ольга Петрова.

— Жень, нам дают увольнительные в город. Собирайся, — радостно предложила Лида.

Я в ответ только простонал. Девушки встревожились и потащили меня в санчасть. Но пока суть да дело, пока они меня уговаривали, прошло не меньше двух часов. И когда я уже было согласился, у меня пошла кровь. Кровь! Мать вашу, сука. Слов нет, только мат остался.

— Жень, да у тебя же месячные, — констатировала Ольга.

Из моих уст вылетело целое предложение, очень-очень ненормативной лексики, где вполне литературными были только предлоги «В» и «НА». Думаю, что даже в прошлой жизни я так ругаться не умел, а тут откуда только взялось. Девчонки, разинув рты уставились на меня. Я же завалился на кровать, орошая подушку слезами. Чёрт! Вот опять глаза на мокром месте. Лида и Ольга помогли справится с процедурой, которую совершают женщины в такие дни. Мои страдания длились три дня, а потом боль прошла. А вечером состоялся разговор с моей, точнее с подругой Евгении Красько.

— Слушай, Женя, я что-то не пойму. Ты простые вещи не помнишь. Это после травмы?

— Да, Лида. Понимаешь, как летать помню, а некоторые моменты забыла. Получается, здесь помню, а вот здесь нет, — выдал я версию из кинофильма «Джентльмены удачи», трогая разные стороны головы.

В общем поговорили, а я взял слово с Лиды, что она никому не расскажет. Постепенно я привыкал к новому телу. Хорошо ещё, что у меня грудь всего второго размера, даже чуть меньше, как пояснили девушки. А то на зарядке прямо беда. Бежишь, а сиськи прыгают вверх, вниз, вверх, вниз. Жесть! Нет, раньше мне конечно нравилось смотреть, как девушки бегают. Что тут скрывать? Приятное зрелище как сиськи подпрыгивают. Но испытывать это на себе? Сомнительное удовольствие. Тело оказалось слабоватым. Там-то я привык совсем к другим физическим нагрузкам. Вот и здесь стал уделять по утрам время для пробежки и зарядки. С растяжкой дела обстояли неплохо. У Красько оказалось достаточно гибкое тело. Упражнения по боевым искусствам старался не афишировать. Но тем не менее Лида и Ольга меня подловили.

— Женя, а это что за гимнастика? На бокс похожа или на борьбу, — заинтересовалась Ольга.

Как ни странно, выручила меня Лида. Оказывается, мы с ней знакомы по Москве, она тоже москвичка.

— А чему ты удивляешься, Оля? Насколько я знаю, Иван Павлович в НКВД служит, что-то с разведкой связано. Там таких спецов хватает, а Женька постоянно как мальчишка на тренировки офицеров бегала. Так, Женя?

Я только тупо кивнул головой, ошарашенный новыми знаниями.

— А ещё наша Евгения влюблена в майора. Он лётчик, между прочим. Женька из-за него и пошла на лётные курсы, — продолжила раскрывать секреты Лида.