Летний отдых
Шрифт:
— Мы поведем его на турбазу. У вас там есть врач?
Тьма Красавцев поспешно кивнул. В кромешной темноте побрели мы вперед. Боже, опять идти через висячий мост! Дернул же меня черт рассказать эту дурацкую историю… Мысль о мосте вытеснила из моей головы все остальные. Я шла, думая лишь о нем и почти не обращая внимания на то, как идущая впереди и поддерживающая Тьму Красавцев Света ругает меня на все лады. Тем более я испугалась, услышав Светин крик. Тихий короткий крик, а за ним — душераздирающий стон. Такой стон, будто ее долго пытали и вот сделали секундную передышку перед новыми пытками. Или… да нет, я просто и представить себе не могла, что должно случиться, чтобы Света издала такой стон! Нечеловеческий! Жуткий!
Мы с Настей оцепенели.
— Они хотели… не ее, а меня, — с трудом пролепетала я.
Настя молча кивнула. Мы не знали, что делать, куда бежать. Спасаться самим или спасать Свету? Но, судя по стону, Свету уже ничто не спасет. Тем не менее бросить ее мы не могли.
— Эй! — раздался откуда-то снизу знакомый голос. — Дайте-ка руку!
Из-под земли показалась грязная рука. Мы смотрели на нее, как смотрели бы на летающую тарелку. Вряд ли тарелка потрясла бы нас больше. Особенно меня. Что я, тарелок не видала?
— Легче самой вылезти, чем вас дождаться, — заявила Света, выбираясь из ямы на поверхность. — И как я забыла про эту яму! А вы тоже хороши.
— Ты цела? — бросились мы к ней, радостно ощупывая ее конечности. Все четыре были на месте.
— Конечно. Яма неглубокая. Я к ней уже привыкла.
— А чего стонала? — выразила претензию Настя.
— Я не стонала. Он, наверное. Он не привык. Дай руку!
И она ловко вытянула из ямы Тьму Красавцев.
— Ты! — крикнул он, ткнув в меня пальцем. — Ты ответишь!
Во рту у него уже не было лампочки. Падение в яму помогло. А жаль! То, как он дальше выражался, порядочной девушке слушать не пристало. Но я не спорила. Во-первых, не очень-то я разбираюсь в подобных словах, а во-вторых, пусть Света видит, как я раскаиваюсь.
Однако реакция Светы оказалась не той, какой я ожидала.
— Ты! — рявкнула она на Тьму Красавцев. — Помолчал бы! Сожрал нашу лампочку, а теперь орешь на мою подругу! Импотент! Да пошел ты…
И он пошел. Так что мне вовсе не пришлось перебираться через мост. А лампочку он совсем не сожрал. Света достала ее из ямы. Совершенно целую, только грязную. Без лампочки жить как-то грустно. Темно, по крайней мере.
Утром мы втроем отправились загорать на обычный пляж.
— Не хочу больше на нудистский, — заявила Света. — С одной стороны аферисты, с другой этот тип. Вертеп какой-то! И вообще, кругом одни бабы. Парней раз-два, и обчелся. И не у всех фигуры в порядке.
Возвращаясь к себе мимо домика аферистов, мы застали их, в гневе пинающих собственный порог. Такое поведение меня удивило. Тут же я вспомнила сообщение Светы о том, что фильм в день последнего на меня нападения не показали до конца. А аферисты притворились, что его досмотрели. Может, они вымещают на ни в чем не повинном пороге то, что предназначалось мне? Я, правда, тоже ни в чем не повинна. Тем более логично! Мы с порогом в одинаковом положении. Тот, кто бьет собственный неповинный порог, вполне способен побить неповинную меня. Только вот зачем?
— Найти бы эту свинью! — возмущенно орал Рома. — Уж я ей задам!
Я с трудом удержалась от того, чтобы сказать: «Я здесь.» Пусть лучше страдает порог!
— Что случилось? — смело вопросила Настя.
— Какая-то свинья испортила нам замок, — нервно сообщил Рома. — Не открыть никак. Что-то в скважине застряло.
Замки, выдаваемые нам администрацией лагеря, были таковы, что застрять в их скважине вполне могла средних размеров ящерица. Человек, регулярно поднимающий этот замок и вешающий его на дверь, к концу смены просто обязан был превратиться в атлета-тяжеловеса.
— Добрый день, — поздоровался Володя. Я только сейчас заметила, что он копошится около двери. — Теперь я понимаю, почему вы ездите сюда с собственным замком. В ваш ничего не засунешь.
— Мы берем его не поэтому, — возразила Настя. — Просто боимся ограблений. Здесь все замки типовые, и ключ один и тот же.
— Замок от воровства не поможет. Очень легко влезть в окно.
— Я не дура, — с презрением ответила Настя. — Я специально выбрала домик, где на окне решетка. Так что никто не влезет.
Неожиданно Володя издал радостный вопль:
— Вытащил! Ура! Десять минут возился.
Я смотрела во все глаза, ибо у меня в голове тут же возникла мысль, что это стодолларовая банкнота. Кто-то перепутал домики и вместо нашего пихнул сюда. Но нет, вроде обычная бумажка. Только исписанная.
«Мальчик шел по лугу и встретил Иисуса Христа, — вслух прочел Володя, причем голос его выражал все большее и большее потрясение. — Была хорошая погода.
— Здравствуй, мальчик, — сказал Иисус Христос.
— Здравствуй, Иисус Христос, — сказал мальчик.
— Как ты живешь?
— Да нормально. А ты как?
— Тоже ничего. Ну, иди.
И они пошли каждый в свою сторону. Перепиши это письмо тридцать три раза и раздай своим друзьям и знакомым. Если ты это сделаешь, то будет тебе счастье. А не сделаешь, так не будет».
Кровь застыла у меня в жилах. Я боялась повернуть голову к подругам, чтобы не выдать себя неосторожным взглядом. Я не сомневалась в том, чьих это рук дело.
Разъярился даже всегда тихий Игорь.
— Это подсудное дело! — зашипел он. — Да за такое письмо…
— А что, — удивилась я, — разве у нас не свобода религиозной пропаганды?
— В специально отведенных местах, — пояснил Володя.
— Да, — кивнула Настя, — ваша замочная скважина — вряд ли специально отведенное место. Хотя кто знает…
— Я найду гада, — уверенно заявил Рома. — По почерку. Почерк вроде женский. За такие шуточки можно схлопотать.
Тут, к счастью, я обнаружила, что настало время обеда. Это давало полное право быстро удалиться. Бросив подстилки в свой домик, мы помчались в столовую.