Летняя практика Эоэллы Лаврушиной
Шрифт:
Эх, и почему она такая непредусмотрительная? Могла бы набрать с собой файлов с картинками.
Он по-прежнему отвлекал её чем-нибудь, когда она хотела прикоснуться к нему. Она уже заподозрила, что он делает это сознательно. Но почему? Почему он вроде симпатизирует не меньше, а приблизиться к себе не позволяет и ничего не объясняет?..
Н-да. Лёгкие намёки не прокатили.
Тут нужна тяжёлая артиллерия.
5.
Клара невзрачна.
Тощая, мальчишеская фигурка,
Клара берёт нахальством. Просто подходит к парню, откровенно предлагает. И добивается своего. Не всем ребятам нравится тратить время и силы на ухаживание…
Недавно Эо видела, как та буквально вешалась на шею геологу-практиканту. Ну, и, в конце концов, он поддался напору, ушёл с ней.
Может, последовать её примеру? Ведь способ отлично работает. Высказать откровенно, сделать предложение самой, первой, открыто и прямо?
Может, Ири не понимает намёков просто потому, что не осмеливается? Суровое воспитание, обязанности сопровождающего, которые включают в себя корректное поведение, и тому подобное?
Пока она соблюдала дистанцию, его всё устраивало.
Когда она перешла в наступление, он начал отстраняться уже открыто и демонстративно. О, она в первую же секунду узнала эту манеру! Ещё бы! Ведь она сама точно так же ведёт себя с Андреем, Киреем и Генкой, и со всеми остальными ребятами!
Но…
Девушка всегда безошибочно чувствует, когда она нравится. Даже если эта девушка неопытная. Он так смотрел на неё вчера… Вот только почему-то скрывал, что разглядывает, чаще ласково и весело, а порой тоскливо…
За чем же дело стало? Признался бы и всё выяснил. Нет, молчит. Вроде тут патриархат. Вроде тлоры воспитывают своих ребят по-мужски.
Может, не решается? Она из старшей цивилизации, звёздные колдуны, видите ли, пиетет и всё такое… Похоже, ей надо взять инициативу на себя.
Но…
Она-то не Клара, она сама никак не может решиться.
Она вдруг вспомнила. Ой, вот ведь! Кокетничала, сочувствовала, новые навыки приобретала, о науке, об искусстве, о чём угодно разговаривала, а про одну из важных вещей не спросила.
– Ири, сколько тебе лет? Если не секрет.
– Не секрет. Восемнадцать.
– Ого! Ты уже взрослый, совершеннолетний!
– Нет, вовсе нет! – он даже засмеялся, но сразу посуровел. – Взрослым я буду, когда пройду главное испытание! Если пройду…
– А мне шестнадцать, я ещё не совсем взрослая вирджана, я ещё только в школе учусь! – весело сообщила она. – Мне – два года до совершеннолетия. Всего два года, целых два года, как посмотреть… Рассказать тебе, что такое школа?
Он сделался очень угрюмым.
– Я знаю. Мне уже рассказывали.
Она удивилась. И сразу же поняла, что удивляться нечему. Лучшие земные школьники далеко не в первый раз сюда на практику прилетают. Но почему он
– Что-то неприятное тебе про школу рассказали?
– Нет.
А, ну да, снова что-то в деревне произошло, о своём вспомнил.
– Какой ты грустный сегодня! Что всё-таки случилось? Я могу помочь?
Он отрицательно покачал головой.
Грустный – это она сильно смягчила определение. Он выглядел дико-предико печальным, непомерно печальным.
– О чём ты думаешь? – тихо спросила она, чувствуя к нему огромную нежность.
Ей очень хотелось прикоснуться, обнять – именно сейчас. Не затем, чтобы дать понять о своих желаниях и услышать ответное признание. А для того, чтобы просто поддержать, утешить.
– О законе парных случаев…
Она озадачилась так, что ненадолго утратила дар речи. Это тут при чём?
– …А ещё о том, что смогу увидеть, где там, на звёздах, обитают души…
Опять двадцать пять! Ей эта тема ещё у Ауны не понравилась. Пожилая, но вполне крепкая женщина думает о смерти. И этот туда же, ну вообще, ни в какие ворота! Ему рано даже вспоминать об этом, вся жизнь впереди!
Сказала не всё, что думала.
– Теперь-то вы знаете, что там на самом деле! Планеты, и ещё звёзды, такие же солнца для тех планет, как вот это для Тлоры, а между ними, в пустом пространстве, летают корабли! Из них и состоит Вселенная, больше там ничего нет, никаких душ!
– Значит, есть две Вселенные, - мгновение подумав, выдал печальный, но оттого не менее упрямый тлор. – В одной планеты и корабли, в другой души.
Во даёт, сходу породил идею параллельных миров!
– Ой, что-то мне не нравятся такие темы для разговора, - недовольно проворчала она. – Рано нам ещё думать о смерти!
Она посмотрела на него. Такой хороший, такой серьёзный, такой взрослый. И такой красивый! Стоит тут гордо на фоне кровавого заката, прямо хоть памятный портрет рисуй. Ой, блин. Что за странные, зловещие сравнения в голову лезут? Вот ведь некстати.
– Ири, а девушка у тебя есть?
Спросила и тут же испугалась. Вдруг он сейчас ответит, что – есть?
– Нет.
Уф. Хорошо, если она только мысленно выдохнула.
– А девушки-вирджаны тебе нравятся?
Он помолчал, даже отвернулся. Словно не хотел ничего говорить.
– Нравятся. Они умные и красивые.
Сказал – и словно осекся. Даже обе губы закусил, чего раньше ни разу не делал. Совсем так же, как она губы кусает. Но это уже прогресс! Хоть в чём-то, хоть обиняком, да признался!
И тогда она, подобно Кларе, пошла ва-банк. Неизвестно, что именно означает это выражение, но оно точно сюда подходит.
– Я не договорила про ту скульптуру, которая называется «Поцелуй»! Я могу не только рассказать и наглядно изобразить, как она выглядит, но и показать, что она означает, как это происходит. У тлоров нет такого обычая, я знаю. Но ты ведь тоже, как и я, любишь пробовать новое! Понимаешь, когда двое, юноша и девушка, очень нравятся друг другу, они обнимаются и целуются…