Лето, дача и мажор в придачу
Шрифт:
Мажор скривился, потянулся за сахаром, добавил еще пару ложек. Столовых.
«Бурда получится», — подумала Алиса, но промолчала. Хочется ему травиться? На здоровье.
Не успела Алиса допить кофе, как пиликнул телефон на столе. Ее телефон, не мажора. Пришло сообщение. И Алиса могла побиться об заклад, что знает отправителя. Поэтому за телефоном она потянулась, не скрывая обреченного вида. Точно. Мама.
«И что там с дачей? Где отчет?»
«Мам, — набрала Алиса, не отрываясь от кофе, — тут интернет не тянет же. Я по мессенджеру ничего тебе отправить
Многозначительное молчание ей не понравилось. Так и слышалось, как любимая родительница с намеком интересуется: «Ну ты, надеюсь, не теряла времени? В темноте-то?» С нее станется. Та еще сводня.
Но мама не ответила, хоть и прочитала сообщение. А потому Алиса, облегченно выдохнув, вернулась к кофе.
Дача. Чтоб ее. Надо было сейчас снова выйти на зарядку. Хоть немного травы порвать. Чтобы потом маме не врать.
Но сначала — завтрак. А то на работу сил не останется.
Впрочем, и завтрака как такового не было — в два рта они с мажором смели все то, что было куплено вчера. Из всего съедобного осталась только треть баночки майонезного соуса. Ну и чай с кофе. Остальное почило в бозе в двух желудках.
Алиса отодвинула от себя тарелку, вздохнула и поняла, что вроде и наелась, но ненадолго. И часа через два точно снова проголодается.
— Обжора, — буркнул мажор со своего места, правильно растолковав ее взгляд на уже пустую тарелку.
— Чья бы корова мычала, — хмыкнула Алиса. — Сам-то точно одним воздухом питаешься. Ага.
— Я — мужчина, мне положено много есть, — вскинулся мажор.
— Сексизм, — отрезала Алиса. — Мы давно уже в другом веке живем. Ты за сохой не пашешь, леса не рубишь. Так что сил тебе надо столько же, сколько и мне.
По глазам мажора было ясно, что он в корне не согласен с ее высказыванием. Но нарываться он не стал — промолчал. Правильно. А иначе кто здесь готовить будет?
Ночь прошла просто отвратительно. Виталик не привык спать на диване, да еще и не по росту. Дома в его распоряжении всегда была широкая удобная кровать с качественным матрасом. Здесь же… Здесь же был тихий ужас! Виталик переворачивался с боку на бок, поджимал и вытягивал ноги, пытался спать, положив голову на подлокотник, садился, вставал…
Он не знал, как долго у него получилось поспать и получилось ли вообще, но утром он чувствовал себя просто отвратительно. Хотелось прибить всех, включая сволочного отца, подбившего его, любящего комфорт, на авантюру и заставившего страдать по ночам! А ведь впереди еще почти неделя! И кровать Виталику точно не светит, при всем его желании!
Спать рядом с кикиморой желания не было ни малейшего. Тем более что эта дура возомнила из себя невесть кого и, похоже, всерьез поверила, что интересует Виталика, как женщина! Три раза ха! Да он и при сильном воздержании на нее не позарился бы! Уродка ведь! А еще толстуха! Кому она нужна, в таком-то виде!
С этими мыслями Виталик выполз утром из ванной, где тщетно пытался привести себя в порядок, рыкнул на попавшуюся под руку кикимору и попытался взбодриться кофе.
Угу, аж два раза. Даже в дешевых кафешках, куда он заходил изредка с приятелями, Виталик ни разу не пил подобной бурды. Гадость жуткая! Пить ее точно нельзя даже под страхом смерти! И только тупостью кикиморы можно объяснить ее желание глотать вот это вот все.
Впереди Виталика ожидали трава на участке и магазин с гадкими товарами. Вспомнив и о том, и о другом, Виталик ощутил огромное желание завыть. Как волк. Ну, блин, отец! Предупреждать надо! Тут, в этих условиях, жить же невозможно! Максимум — сутки побыть, чтобы напугать себя тем образом жизни, который ведут некоторые не особо умные люди. Побыть — и сразу сбежать домой, в теплую кроватку! А не гробить на местных дорогах дорогую тачку, добираясь в магазин за отвратными продуктами.
Можно, конечно, было прогуляться пешком. Но потом же надо возвращаться с пакетами, полными продуктов!
Еще и кикимора под боком что-то вякала, выводя Виталика из себя.
— Мы давно уже в другом веке живем, — заявила она, гордо задрав нос. — Ты за сохой не пашешь, леса не рубишь. Так что сил тебе надо столько же, сколько и мне.
Виталик хотел популярно объяснить ей, на что он обычно тратит силы, но вспомнил о байке и сдержался. Лесом. Все лесом. Он проживет в этой глуши неделю! И получит свой байк!
Глава 9
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно-много — двух. Нечеловечески — всегда одного…
Марина Цветаева
Вчерашний день заставил Алису изрядно попотеть. И когда она решила снова прогуляться на участок и порвать траву, чтобы вечером отчитаться матери, тело напомнило о себе. Практически сразу же заболели едва ли не все мышцы, особенно ног. Алиса почувствовала себя древней бабкой, лет так девяноста, не моложе.
На улицу она все же выползла, предварительно одевшись так, чтобы защитить все части тела. И конечно же, по закону подлости, ее в позе «сынок, переведи бабушку через дорогу, а то поясницу заклинило» застал во дворе мажор.
Его спортивная фигура начала раздражать Алису все больше. А сам он — бесить до желания прибить его любой подвернувшейся под руку вещью.
— Физкультура — пусть к здоровой жизни, — язвительно проинформировал Алису мажор.
— И быстрой смерти, — огрызнулась она.
В ответ он прошелся полным пренебрежения взглядом по ее далеко не идеальной фигуре и молча направился к машине.
Алиса сжала и разжала кулаки, напомнила себя, что если попортит машину этой сволочи, то денег, чтобы заплатить за повреждения, у нее не найдется, и, матерясь про себя, направилась к траве.
Ну как направилась. Похромала. И даже дошла куда нужно. Осмотрела, как главнокомандующий, поле, расстилавшееся перед ней, и вздохнула.
Сюда надо было присылать рабов. Человек так с десяток хотя бы. Иначе с буйно разросшейся травой никак не справиться.