Лето на озере
Шрифт:
АННА: Да?
МИССИС ФЕНУЭЙ: Где мои таблетки?
АННА: В вашей сумочке. Хотите их принять?
МИССИС ФЕНУЭЙ: Да.
Анна уходит и возвращается с таблеткой.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Не представляю, как я наберусь сил для этой партии в бридж. Я не стала отказываться только потому, что слишком испереживалась, и мне просто необходимо как-то развеяться. Миссис Винсент превратилась в невыносимую зануду, с тех пор как увлеклась этим мистицизмом. Всякие там кузены, жившие в пятом или шестом колене, шлют ей теперь послания. Лично я ни слову из этого не
АННА(выходя из комнаты): Нет, мэм.
МИССИС ФЕНУЭЙ: До чего же она сделалась вялой — прямо рыба варёная. Только и знает «нет, мэм, да, мэм»: и все одним тоном. (Берет в руки письмо). Твой отец тут пишет, что лучше тебе не нацеливаться на поступление в колледж этой осенью, раз уж…
ДОНАЛЬД: Не надо!
МИССИС ФЕНУЭЙ: Ты о чем?
ДОНАЛЬД: Не читай больше!
МИССИС ФЕНУЭЙ: Да, ты в своем обыкновении. Если тебе что-то неприятно, то прямо ты взглянуть на это не можешь. Хочешь всю жизнь так и оставаться ребенком. Что ж, очень скоро ты сам убедишься, что это невозможно. Тебе придется научиться брать на себя какую-то ответственность, особенно теперь, когда твой отец ушел восвояси, да еще, скорее всего, и спутался с какой-нибудь дешевкой!
ДОНАЛЬД: Я не обязан делать того, чего не хочу! (Он встает и снова подходит к окну). Не обязан быть не таким, какой есть! (В отчаянье оборачивается к ней). Господи, мама, я не хочу возвращаться домой! Я ненавижу это место! Ненавижу! Там я словно в какой-то жуткой западне. (Он закрывает лицо ладонями и садится на подоконник). Кругом кирпичные стены, да бетон, да… черные пожарные лестницы! Их-то я больше всего и ненавижу — эти пожарные лестницы! Неужели людям, что живут в этих клетушках, больше не от чего спасаться, кроме как от огня?
МИССИС ФЕНУЭЙ: Дональд! Перестань эти странные разговоры!
ДОНАЛЬД: Вчера мне приснилось, что на одной такой я побывал.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Где побывал?
ДОНАЛЬД: На пожарной лестнице. Бесконечной черной пожарной лестнице. Я все бежал и бежал, вверх и вниз по ступенькам, но так никуда и не пришел. Наконец я остановился, потому что уже не мог бежать дальше, и тогда эта черная железная громадина стала свиваться вокруг меня точно змея! Я не мог дышать!
МИССИС ФЕНУЭЙ: Все, перестань! Это просто преступление с твоей стороны — заставлять меня выслушивать подобные ужасы при моем нервном состоянии! Что ты вчера ел перед сном?
ДОНАЛЬД(резко рассмеявшись): Ну да, вали все на пищеварение! …Я пойду.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Куда ты?
ДОНАЛЬД: Я же сказал. На озеро.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Вечно ты туда рвешься! И всегда в одиночку — это ненормально! Прежде чем уйдешь, напомни Анне еще раз насчет моей белой льняной блузки. Наверняка у нее уже из головы вылетело и … ой, Дональд! Пока ты не ушел, не мог бы ты почистить мои белые лайковые туфли?
ДОНАЛЬД(рассеяно): Твои белые лайковые туфли?
МИССИС ФЕНУЭЙ: Да. Сделаешь это для матери? (Встает). Я бы и сама их почистила, но у меня уже не осталось никаких сил. От этой жары голова у меня кружится как юла. Батюшки! Волдырь у меня откуда-то взялся на стопе, прямо на самом виду! А что, Сатэдэй Ивнинг Пост нам больше не приносят? (Убирает со лба влажные от пота волосы). Мне бы дома отсидеться, а то это озеро так и слепит глаза, у меня там голова точно закружится, если
ДОНАЛЬД(послушно): Тебе еще чем-нибудь помочь?
МИССИС ФЕНУЭЙ: Нет, только не забудь про туфельки, ладно?
ДОНАЛЬД: Хорошо, но попозже.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Вечно все на потом. В этом ты весь в отца. Откладываешь в долгий ящик всё, что только можно. Время, знаешь ли, дожидаться не станет. (Наливает стакан воды и снова плюхается на диван). Оно бежит себе своим ходом. Настанет день, ты сам в этом убедишься.
ДОНАЛЬД: Время? Оно меня мало заботит. Время ничто.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Время это то, от чего никому еще не удавалось уйти.
ДОНАЛЬД: А мне удалось. Я убрался от него восвояси.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Неужели?
ДОНАЛЬД: Да, на озеро. Там никакого времени нет. Там либо ночь, либо утро, либо день, но никогда нет какого-то определенного часа.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Дональд!
Дональд медленно к ней оборачивается.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Не нравится мне, когда ты начинаешь такие разговоры. Юноши не говорят таких странных вещей. Тебя послушать, так можно подумать, что ты какой-то не такой, как остальные… как белая ворона или что-то в этом роде. Не надо, не будь таким, Дональд. Подумай о матери. Люди скажут, что ты не похож на других мальчиков и станут… станут тебя избегать. Они вычеркнут тебя из своей жизни, ты всюду будешь не у дел. И тебе это не понравится. Я хочу, чтобы ты научился быть нормальным, общительным мальчиком и смог… смог бы найти свое место в этом мире. Что до меня самой, я просто старая развалина с истрепанными нервами, а твой отец, тот всегда был ветреным до невозможности, но ты, Дональд, ты должен стать сильным, ответственным человеком!
ДОНАЛЬД(помолчав): За меня не беспокойся.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Я хочу, чтобы ты повзрослел, Дональд. Понимаешь?
ДОНАЛЬД: Да.
МИССИС ФЕНУЭЙ: Я прошу тебя как мать, разве это такая уж непосильная просьба. Что там получается, судя по этому письму? Надо бы мне собраться с мыслями и понять, куда он клонит. Все так запутано, что ничего не разберешь. Что-то у него там было про прерванный концертный сезон и (начинает зачитывать вслух урывками)… «концертный сезон прерван… возвращаюсь… надеюсь, что твое… нервное состояние улучшилось»… гмм… «освободите коттедж к шестнадцатому числу, поскольку его потребуется продать… да, именно так, продать!»… гмм… (Наскоро перелистывает еще несколько страниц. Дональд тем временем тихонько выскальзывает из комнаты.)… «Содержание двух отдельных квартир в городе… требует больших затрат… Дональда, возможно, удастся устроить в оптовую фирму Ланчестер… пора уже мальчику самому встать на ноги… гммм… извести меня о своем решении… хорошенько все спланируй…». Боже ты мой… «спланируй»… Да разве тут можно что-то планировать! (Отрывается от письма и замечает, что Дональд ушел). Дональд! Дональд. (Снимает очки и откидывается на спинку дивана, обмахивая письмом свое взмокшее лицо). УФФФ! (Она наклоняется к ноге и немного сдвигает чулок, резинка которого натерла там красный след. Почесывает его, вздыхая. Потом подается вперед с недовольным лицом.) Анна! (Пауза. Она сердито встает.) Анна! ПОЙДИ СЮДА!