Лето в Михалувке

Януш КОРЧАК

ЛЕТО В МИХАЛУВКЕ

Повесть

Перевод с польского К.Сенкевич

ОГЛАВЛЕНИЕ

ОЧЕНЬ КОРОТЕНЬКОЕ ВСТУПЛЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ На вокзале.
– Воспитатели ставят мальчиков в пары и отводят в вагоны.

ГЛАВА ВТОРАЯ Ребята отдают деньги и открытки на хранение.
– В деревне все переодеваются в белые костюмы.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Левек Рехтлебен тоскует.
– Левек Рехтлебен плачет.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Крепость.
– Яичница.
– Гроза.
– Пожарная команда.

ГЛАВА ПЯТАЯ Колонистский

ГЛАВА ШЕСТАЯ Утро.
– Хорошие и плохие краны.
– Мы стелем постели.
– Горбушки.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ Купание.
– Цыплята.
– Аист.
– Камыш.
– Глупый человек.
– Мечты об удочке.
– Лапта.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ Обед.
– Самая красивая вилка.
– Листья, которые кусаются.
– Сад на вате.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Хромой Вайнраух.
– Шашечный турнир.
– Тамрес - победитель.
– Прощай, колония!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Письма от родителей.
– Плакал ли Осек из-за помочей?
– Последние открытки.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Хаим и Мордка.
– Кукушка, белка и история про бабочку.
– Мордку называют Мацеком.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Газета "Михалувка".
– Почему ребята плохо говорят по-польски?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Война.
– Бой за первый форт.
– Взятие второго форта.
– Солдат, ковырявший в носу, и перемирие.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Князь Крук и его маленький брат.
– Корзинки из камыша.
– Почему Бер-Лейб Крук - князь.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Обязанности воспитателей.
– Генерал становится лошадью.
– Как овцы научили уму-разуму человека.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ "Разбойничье гнездо".
– Свидетельница из деревни.
– Прощание.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Улитка.
– Лягушка.
– Адамский убил слепня.
– Радушный хозяин.
– Поход в Орловский лес.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Некрасивый Аншель.
– Кто первый придумал вставлять листья в букеты.
– Больной Сикора.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Вечерние концерты.
– Старушка сосна.
– Скрипач Грозовский и певцы.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ Как маленький Адамский хотел, чтобы его уважали, и что из этого вышло.
– Несправедливый приговор и история о подбородках, мыле и бритве.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ Лучший в мире праздник и могущественная пряничная сила.
– Турчанка рассказывает сказки.
– Живые картины.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Отметки по поведению.
– Собака прощает Гринбаума, а Бромберг получает пятерку

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Поэт Ойзер.
– Стихи о сапожнике, о кузнице и о возвращении домой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Сюрприз.
– Последний закат и последняя сказка.

______________________________________________________________________

ОЧЕНЬ КОРОТЕНЬКОЕ ВСТУПЛЕНИЕ

На Свентокшистской улице в Варшаве стоит низкий старый дом, при доме большой двор. Во дворе собираются дети, которых отправляют на лето в деревню, а в старом доме помещается контора "Общества летних колоний".

Детей отправляют под надзором воспитателей в колонии, и о каждой такой колонии можно было бы написать целую книжку.

Я расскажу вам, как жили в колонии в Михалувке еврейские мальчики. Я был у них воспитателем. Выдумывать я не стану, а расскажу только то, что видел и слышал.

Рассказ будет интересный.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

На вокзале.
– Воспитатели ставят

мальчиков в пары и отводят в вагоны

Поезд уходит только через час, а десятки колонистов уже вертятся на вокзале, размахивают своими холщовыми мешками и с нетерпением ждут, когда их начнут ставить в пары и поведут в вагоны.

Тот, кто опоздает, в колонию не поедет, а потому и родители и дети начеку.

Вчера на Свентокшистской уже становились в пары, поэтому каждый знает, какой воспитатель вызовет его по тетрадке.

И ребята внимательно присматриваются: какой он, этот воспитатель, добрый или злой, можно ли будет лазить на деревья, бросать в белок шишками и по вечерам шуметь в спальне? Так, разумеется, думают только те, кто уже побывал в колонии.

Пока еще трудно сказать, почему одни мальчики умытые и опрятные, а другие - чумазые и одеты неряшливо, почему одни говорят громко и глядят весело и смело, а другие - испуганно жмутся к матери или норовят отойти в сторонку. Еще неизвестно, почему одних провожают мать и отец, братья и сестры и суют им пряники на дорогу, а других никто не провожает, и никто им ничего на дорогу не дает.

Через два-три дня, когда познакомимся, будем знать все. А пока давайте становиться в пары.

– Первая пара: Гуркевич и Краузе!

Никто не откликается!

– Нет их, - отвечают из толпы.

И уже кто-то просит, чтобы вместо того, кто не явился, взяли его ребенка: ведь он такой слабый! Не всех детей отправляют за город: бедных и слабых гораздо больше, чем мест в колонии. Солнца и леса хватило бы на всех, да вот денег на молоко и хлеб у Общества не хватает.

– Вторая пара: Соболь и Рехтлебен.

– Здесь!
– кричит Соболь, энергично проталкиваясь вперед.

Раскрасневшийся мальчуган останавливается перед воспитателем, улыбаясь и вопросительно заглядывая ему в глаза.

– Молодец, Соболь! А ну-ка, скажи: ты озорник?

– Озорник, - отвечает Соболь со смехом и, обращаясь к провожающей его сестре, командует: - Все в порядке, можешь идти домой.

Восьмилетний мальчик, который в первый раз едет один в колонию и вот так сумел пробиться сквозь толпу взрослых, а сейчас стоит передо мной вымытый, улыбающийся, готовый в путь, обязательно должен быть молодцом и милым озорником. Так и оказалось. Он быстрее всех научился стелить постель и играть в домино, никогда не мерз, ни на кого не жаловался, просыпался с улыбкой и засыпал улыбаясь.