Летописец
Шрифт:
Он не верил в загробный мир, и конечный результат любого жизненного пути, уткнуться в непроницаемый мрак похоронного савана, пугал.
А потом….
Потом всё началось развиваться слишком быстро. ИИ в самом деле сумел таки подвинуть людей, выбрасывая на обочину развития целые поколения, а тут ещё избранные со своим желанием и возможностью жить сотни лет. Рвануло везде и сразу, вне зависимости от страны и социального строя. В любом обществе есть мнящие себя элитой и те, кто будет всегда считать себя несправедливо обделённым, лишённым законных благ.
Загнанные в угол спасались по-разному: кто-то пытался усидеть в анклавах, кто-то отправился на орбиту планеты, где вращалась космическая станция размерами с небольшой город. А нашлись те, кто хотел отсидеться под землёй, спрятавшись в бункерах с автономным проживанием. Александр выбрал последний вариант, у него было время и возможность подготовиться, к тому же руководствовался неким романтическим ореолом, одиночка под землёй имеет куда больше свободного времени, дабы творить, а имея криокапсулу и модернизированные гены, у него была не одна сотня лет в запасе. Так виделось в мечтах. Реальность наступила, и она оказалась куда трагичней, жестче и безнадежней. Так возник проект «Улей» для тех, кто собирался обмануть систему созданной самой природой, погрузиться в гибернацию на пятьдесят лет и выйти из неё, когда шумиха на поверхности уляжется. Таким нехитрым способом избавить себя от насущных проблем.
– Что вы желаете? – послышался мягкий голос Дворецкого. Умная система отслеживала работоспособность бункера, чтобы реактор продолжал функционировать и системы жизнеобеспечения не давали сбой.
– Сделай мне коктейль, – ответил Александр, подойдя к креслу, оно развёрнуто в сторону фальшивого окна. В уголке виднелось голубое небо с плывущими белыми облаками барашками.
– Как обычно?
– А сам как думаешь?
– Думаю, ваши вкусовые пристрастия не поменялись за последние месяцы.
– Ты хорошо успел меня выучить, – мужчина развалился в кресле, уставившись в окно.
– Для этого было достаточно времени.
– Так оно и есть, – со вздохом отреагировал Александр, вытянув ноги. Перед окном промелькнула чайка с пронзительным криком.
А что там, наверху? Порой пытался представить, но воображение рисовало одну печальную картину за другой. От массовых революций по миру, до куполов ядерных взрывов над мегаполисами.
Он уехал один, родителей к тому времени уже не было, а друзей …. Нет, друзей предупреждать не стал, надвигался апокалипсис и выжить в замкнутом помещении с ограниченными ресурсами легче будет одному. А если и имелись угрызения совести, то враз похоронил их. Такое бывает, ты знаешь о надвигающейся катастрофе, отгоняешь от себя мысли, что она вообще может произойти, а став её свидетелем, ужасаешься, теряя все навыки кроме одного, выживания. Александр приложил все силы, он собирался выжить. И он выживет. Перед тем, как тяжёлая бронированная дверь закрылась, отделив его от остального мира, в последний раз посмотерл на тот самый мир, чтобы переродиться в нечто новое. И он собирался вернуться в него, чтобы самолично лицезреть перемены. И написать об этом историю.
Интересно, я не стану как те фараоны, меня и вправду найдут спустя тысячи лет запретного под землёй? – посмеялся над своим страхом.
К креслу подкатил робот с круглой плоской тумбой и парочкой бокалов. Александр протянул руку, намереваясь взять первый.
– Возле входа стоит андроид, – оповестил дворецкий.
– Кто?
– Андроид, его прислала корпорация, он проведёт вашу подготовку погружение в гибернацию.
Глава 2
Рука дрогнула, бокал, выскользнув из ладони, упал в мягкий ковёр, расплескав содержимое. Неожиданно прозвучали слова Дворецкого, хоть и готовился к этому.
Мигом выскочил круглый робот пылесос, и возмущённо шумя, кинулся прибирать за нерасторопным хозяином.
– Андроиду известен общий код, – произнёс Дворецкий. Его голос везде, это умная система и она полностью контролирует жизнь мужчины под землёй. – Впустить?
Александр судорожно вздохнул, – Разумеется, – неожиданно воздух стал сухим и колючим, проникая в лёгкие, продирал их, заставляя сжиматься в кашле.
Из распахнутого окна послышался пронзительный выкрик чайки, отчего мужчина вздрогнул.
– Проникновение! – замелькал красный предупреждающий сигнал. – Нарушена герметичность входа!
Резкий звук ударил по ушам, за месяцы одиночества и долгого сна Александр отвык от громкого звука, и ему показалось, садист ножом прошёлся по барабанным перепонкам, до такой степени ему стало больно. Зачем делать такую систему оповещения, а главное у чему этот шум?
– Рекомендую вернуться в камеру гибернации, – голос Дворецкого изменился, в нём появились нотки не принимающие возражений. – Только в ней сейчас возможно поддержать высокий уровень стерильности.
– Уровень стерильности? – переспросил Александр, хотя ноги уже сами несли тело в комнату, где располагалась криокапсула.
– Просто на всякий случай, не хватало, чтобы вы заболели перед погружением в гибернацию, тогда придёться отложить процесс.
Дверь перед мужчина едва успела отпрянуть в сторону, и он буквально влетел в самое стерильное помещение бункера. Тяжело перевёл дыхание, мышцы разболелись от нагрузки, их неприятно покалывало, присел на пол, прислонившись спиной к капсуле.
Ради этого я стал долгожителем, мечтая лицезреть искусственный свет лет, подняв голову, посмотрел на потолок, только для того, чтобы оказаться загнанным в подвале глубоко под землёй словно крыса?
И как, оно того стоило? В памяти всплыл облик давнего уже во всех смыслах слова приятеля, на одной вечеринке разговор зашёл о смысле жизни и вообще, стоит ли человеку жить вечно. В общем-то, бредовый тогда выдался вечер. Так вот, тот приятель настаивал на том, что нечего человеку жить вечно, если не успел добиться желаемого за отведённое природой время и вечность не поможет тебе понять смысл жизни. Оно того не стоит, провозгласил тогда приятель к тому времени изрядно перебравший выпивки, мухлевать с генами, спасть в ледяном гробу, в конечном счете, ты потеряешь больше, чем в иллюзорной надежде приобрести нечто новое.
Внезапно свет погас, всего на десять секунд, но этого времени хватило с избытком, чтобы холодный пот прошиб тело Александра, заставив в судороге сжаться сердце, которое едва не остановилось.
Тьма, вокруг липкая холодная тьма, и ему казалось, из неё послышались загробные заунывные стоны, и кто-то потянул руки в желании сцапать и потащить к себе.
Свет вернулся, Александр прислонившись к капсуле, часто и жадно дышал.
А ведь у него некогда была цель, великая цель ради которой он и пошёл на обман природы, подтасовав гены в желании прожить сотни лет. Он хотел создать книгу, особую книгу, которая после его смерти будет напоминать миру о том, что некогда жил такой человека как Александр. По сути, в своём желании замахнулся на то, чтобы встать в один ряд с писателями прошлого, чьи мысли изложенные на бумаги прошли через века. Тщеславие всегда толкало искусство к развитию, открывая новые горизонты в познания мира, ровно как и война науку и технический прогресс.