Летун. Книга первая - "Летун"
Шрифт:
"Отлично", - с какой-то лютой ненавистью в душе подумал Андрюха. Угрызений совести не было, лишь только чувство глубокого удовлетворения.
В палату зашел врач. За его спиной маячил полицейский. Доктор увидел выражение лица Андрея и тут же поинтересовался, не испытывает ли тот боли? Полицейский не проронил ни слова.
– Со мной должны были привезти парня, - ответил Андрюха, - но я уже узнал, что он скончался в "скорой" по пути сюда. Это правда?
– Увы, - развел руками доктор, - семнадцать ножевых ранений. Ужасная смерть. Вас обоих нашли рядом. А в плече у тебя -
– Сами?! Друг друга?! Вы... вы там что, совсем по крыше покатились?! Я не убивал Цезаря!
– оскалился Андрей.
– Разберемся, - спокойно ответил полицейский.
– Не ты первый, не ты последний.
– Еще и охрану ко мне приставили?
– голова Андрюхи раскалывалась еще сильнее.
– Я не убивал его!
– Ну я тут ни при чем, - развел руками доктор.
– Только он сам мог бы сказать, кто его убил. А я просто лечу тебя от ранений гораздо меньшей тяжести.
– У вас у врачей всегда такой запредельный градус цинизма?
Доктор на это ничего не ответил.
– Там ведь родители снаружи, - сказал он, спустя пару минут молчания.
– Пустить их сюда?
– Да. Давайте, - махнул рукой Андрей, приготовившись к расспросам.
Доктор хмыкнул, и Андрюха понял, что тот обращался к следователю.
– Пусть заходят, - сухо сказал тот, не сдвинувшись с места.
***
Цезаря хоронили только через два дня. В связи с регламентом, сперва тело забрали в морг. Андрюхе наложили швы, дали сутки, чтобы отлежаться, потом допрашивали его несколько часов, а после проверяли результаты экспертизы. Менты окончательно потеряли нить расследования, когда на ноже обнаружили отпечатки пальцев разбившегося в парке трупа, у которого их взяли по стандартной процедуре, дабы опознать личность. Отпечатков Андрюхи, понятное дело, не обнаружилось ни на теле Цезаря, ни на оружии.
Опер, который вел дело, никак не мог поверить в то, что Андрей не-причастен к гибели того самого кавказца. Но никаких доказательств обрат-ному не было, поэтому Андрюху отпустили, а дело закрыли. По всему выходило, что убийца погиб неизвестным образом, после того как порезал двух человек. Ничего больше следствию установить не удалось. Был, правда, один пьянчуга из парка, утверждавший, что видел издалека двух людей, а потом кавказца внезапно схватил демон и утащил под небеса, но ему, естественно, никто не поверил.
Андрей вышел из-под следствия чистым, вне всяких официальных обвинений и подозрений, почвы для которых просто не было. После ему пришлось перенести очень тяжелый разговор с матерью Цезаря, для которой у него просто не было ответов. Закончилась эта беседа истерикой, слезами и проклятьями в адрес Андрюхи. Правду он, по понятным причинам, сказать не мог, а врать получалось очень плохо. Итогом стало то, что ему пришлось сбежать от нее, получая в спину удары попадающимися под руку вещами.
Андрей даже не мог ее ни в чем обвинить. Он и сам тяжело пережил гибель друга, что уж тут говорить о его матери...
Больше всего давила на душу мысль о том, что, если бы он ответил сразу, не теряя тех десяти-пятнадцати секунд, друг мог остаться жив. Если бы он получил бы меньше ранений... если бы Андрюха раньше добрался до того гада, и...
Если бы - все упиралось именно в эти слова.
Если бы...
Может быть...
Вдруг...
Как не назови - суть не изменится. Он упустил время и не мог знать, повлияли бы эти несколько секунд на состояние друга или же нет. Но не думать об этом у Андрея не получалось.
Понятное дело, на похороны он не пошел. Просто не знал, как избежать новой волны скандала с матерью Саши и возможной ненависти всех его родственников. На могилу Цезаря Андрей прилетел поздно ночью и просидел рядом с крестом несколько удивительно тихих минут, после чего, наконец, сказал пару слов, обращаясь к умершему другу, а, может, и к самому себе.
– Сань, вот я и здесь, - тихо прошептал Андрюха, - сижу тут, будто в поганом американском кино. Со всеми прийти не смог, прости. Твоя мама думает, что я виноват в твоей смерти, а я ведь даже не знаю, права ли она, или нет. Я же не сразу взял трубку...
Он замолчал, глаза подло наполнялись слезами. Впервые за последние лет восемь.
– Я убил того урода, Цез, - продолжил Андрей, - утащил его под небеса и сбросил вниз на землю. Его нашли в парке в состоянии куска мяса, а я сам... да я даже вины не чувствую. Все произошло так быстро, что я даже подумать не успел. Инстинкты сработали. Ты умер, и он подох... две смерти на мне, но тяжело только от твоей, на остальное мне насрать...
– Так, значит, это все-таки ты убил того кавказца, - раздался голос в кромешной тьме за спиной Андрюхи.
– Признание будем делать?
Страх накатил такой бешеной волной, что Андрюха, инстинктивно разворачиваясь, грохнулся на спину, уставившись в направлении голоса.
Чиркнула зажигалка, и в ее небольшом пламени Андрей рассмотрел черты лица напугавшего его человека. Им оказался тот самый опер, допрашивающий его относительно гибели Цезаря и всего произошедшего.
– Забавно, да? То ты рассказываешь, что получил ножом в бедро, а потом ударился головой при падении и потерял сознание, то на могиле друга признаешься ему, что он отомщен. Здорово, - мент закурил. Выглядел он довольно спокойно для человека, только что услышавшего фразу "... утащил его под небеса и сбросил вниз на землю".
Андрюха медленно поднимался на ноги, стараясь не делать лишних движений.
– Имей в виду - улетишь отсюда сейчас, и потом я приду к тебе прямо домой с каким-нибудь липовым ордером и шитым конкретно под тебя делом, - предупредил мент.
– Если сбежишь из страны, то дело будет шито на твоих родителей. И сядут они. Ни за что сядут. Ясно, летун?
"Твою мать!
– Андрей ничего не мог понять.
– Он меня на понт пробует взять, или же реально знает о моей силе?!"
– Почему ты не пришел на похороны вместе со всеми? Что за театральщина ночью на кладбище?
– поднял брови опер.