Летун
Шрифт:
Абсолютно ничего. Он не смог дотянуться до спецназовцев. Предел, как выяснилось, был и здесь. Все четыре кисти замерли перед горлами четверых "спецов" на расстоянии около десяти-пятнадцати сантиметров, не больше.
"Длина моих кистей примерно тридцать метров…" – совсем недавно сказал ему Альфред, а Андрей так и не удосужился узнать, что же именно это значило.
И эта ошибка легко могла стать для него последней.
Сзади спецназовцев с земли поднялась девушка, которую Андрей перепрыгнул, забежав в переулок. Тогда-то
В памяти сама собой всплыла фраза из давнишнего диалога с Олегом. Из разговора того самого дня, когда Андрюха впервые полетел у друга на глазах во время пробежки.
"… когда люди в кино идут с такими проблемами к ученым, то их сажают в клетку, анализируют, потом, возможно, убивают и извлекают мозг для дальнейших исследований".
Сдаваться в плен Андрей не собирался. Хоть жизнь и покидала его с каждой секундой все быстрее, вместе с вытекающей из раны кровью, он не мог не попытаться сыграть свой последний аккорд.
– Не подходите к нему! – закричала девушка спецназовцам. – Вы до сих пор живы, потому что он ограничен в дистанции!
Одновременно с ее словами, Андрей изо всех сил оттолкнулся от земли и швырнул свое тело на жалких полметра вперед…
Но этого хватило, чтобы кисти, наконец-то, вцепились в глотки четверых солдат.
Их шеи хрустнули одновременно с тем, как пятый открыл огонь по месту, где тело Андрея находилось секунду назад. Четыре пули очень кучно вошли в его правое бедро, Андрюха, оскалившись, крутанулся на земле, испытывая мучительные боли во всем теле, и, сорвал с плеч голову последнего.
– Быстрее! – проревел он и взмыл с запачканного кровью асфальта…
Девушка вскинула пистолет и выстрелила пять раз.
Три пули пролетели мимо, одна оцарапала правое плечо Андрея, а последняя пробила грудь навылет…
Он мгновенно потерял координацию в пространстве и, двигаясь чисто по инерции, врезался всем телом в бетонную стену здания, после чего мешком рухнул вниз с высоты около двух метров.
Голова кружилась, кровь заливала туловище, а свет в глазах мерк с каждым новым вдохом. Боль в груди перекрывала боль в животе. После удара об асфальт Андрею показалось, что из него вылилось литров десять крови, хоть такое в принципе было невозможно.
Он терял сознание.
Умирал.
Не радовала даже мысль о том количестве убийц, насильников и грабителей, на которое он сократил население этого города. В мозгу висело лишь чувство вины за смерти пятерых солдат, которые, по большому счету, лишь выполняли чей-то приказ…
Сил не хватало на то, чтобы перевернуться с живота на спину, не говоря уже о том, чтобы еще раз попытаться улететь.
– Как же глупо все вышло, – прохрипел он, обращаясь к самому себе и постепенно начиная бредить.
Девушка кричала что-то в рацию, но Андрей не расслышал ни единого слова. Он провел рукой по ране и измазался в кровь.
– Не верю, – выдавил он из себя.
Самым обидным было то, как именно он расстался с Леной. Теперь уж точно не будет возможности объяснить ей, почему он поступал так, а не иначе. Вышло так, что отныне в ее глазах он навсегда останется спятившим маньяком.
"Снова увидишь меня в новостях, – подумал он, уже с трудом формируя мысли, – как же хреново все кончилось… твою мать…" Сознание оставило его. Андрей лежал на земле лицом вниз в луже собственной же крови, окруженный обезглавленными телами пятерых спецназовцев.
Из темного переулка выбежали двое мужчин с носилками, сопровождаемые еще одним отрядом спецназа.
– Быстро! – закричала им девушка. – Грузите! Мы не должны его потерять!
Часть пятая
"По ту сторону баррикад"
28
Уэса пустили в палату только спустя неделю после проведенной на байкере операции. Убийце залатали живот, грудь и ногу, наложив швы, и дополнительно накачали снотворным, дабы он не пришел в себя раньше положенного времени.
Цель у Тайлера была простой и понятной – извлечь из мозга байкера абсолютно всю информацию. Подчистую. А далее действовать по ситуации, которую должны были обрисовать уже после оценки доставленной Уэсом инфы.
Вот только когда Уэсли, наконец, проник кистью в мозг парня, то увидел там не совсем то, что ожидали увидеть пославшие сюда Тайлера люди.
Андрей действительно оказался своего рода "романтиком революции" из разряда тех, которые хотят сотворить бриллиантовый мир для всех. Без убийц, насильников, воров и подобных им отребьев цивилизации.
Увидев глазами Андрея гибель его друга, Уэсли окончательно уверился в мысли о том, что не станет тем, кто отправит парня на эшафот.
– Я ничего не смог прочитать в его мозгу, Билл, – соврал он получасом позже. – Ни единой мысли и никаких зацепок в принципе. Он каким-то образом блокирует все попытки проникнуть в свой разум на подсознательном уровне. Это очень круто, Билл. Я вот так не умею.
– Твою мать! – старик со злости хлопнул ладонью по столу. – Ты все еще восхищаешься им, Уэс?! После того, как он зарезал девчонку и пятерых спецназовцев?!
Тайлер промолчал, потому что тут же вспомнил, как сам совершил убийство, за которое временами его мучила совесть. Андрей сделал, конечно, не то же самое, однако, в подобной Уэсу ситуации. Защищаясь от оружия.
– Не нам его судить, – произнес он вслух. – Не мне уж точно.
– Ты уверен в том, что ничего не нашел? – подозрительно покосился на Тайлера Билл. – Или просто сотворил себе кумира, Уэс?!
– Ничего не нашел, – твердо ответил Уэсли и вышел из комнаты в коридор. Выдохнул и провел ладонью по вспотевшему лбу.