Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917
Шрифт:
Для Троцкого Принцевы острова были памятны тем, что в начале 1919 г. лидеры западных держав предложили провести здесь конференцию представителей всех правительств, существовавших на территории России, а также правительств отделившихся от России государств. Совнарком по инициативе Ленина тогда принял это предложение, и предполагалось, что делегацию РСФСР возглавит Троцкий (не исключалось, правда, что руководить ею будет Л. Б. Красин [981] ). Конференция, однако, не состоялась, так как антибольшевистские правительства отказались принимать в ней участие. Теперь Троцкий неожиданно для себя самого оказался в том месте, куда он мог попасть, но не попал десятью годами ранее.
981
Красин Л. Б. Письма жене и детям // Вопросы истории. 2002. № 3. С. 81.
Удобство найденной для Троцких виллы было тем большим, что находился этот просторный трехэтажный особняк на холме, на отшибе, в северной части острова, куда обычно не направлялись туристы, но сравнительно недалеко от пристани, что было удобно
В течение нескольких дней, пока на вилле Иззет-паши производился ремонт, Троцкие жили в гостинице «Токатлиян» в деловом и культурном центре города Бейоглу в районе Пера, откуда Троцкий 6 марта телеграфировал Пазу: «Бесплатно проживаю в гостинице. Ищу жилье» [982] . Как видим, консульские работники были еще настолько любезны, что даже (по согласованию с Москвой) оплатили проживание врага Сталина в недешевом отеле.
8 марта 1929 г. Троцкий был перевезен сотрудниками консульства на Принкипо, перед этим выразив очередной протест. На имя Минского, которого Троцкий демонстративно называл «представителем ГПУ» (хотя формальная должность Минского была другой), Троцкий написал жалобу: «В тех условиях, в каких вы выселяете нас из консульства с применением физического насилия, вы выполняете поручение тех термидорианцев, которые сознательно и преднамеренно хотят подвести меня и мою семью под удары врагов Октябрьской революции. Вы не можете этого не понимать, ибо слишком хорошо знаете обстановку в Константинополе, — следовательно, не только Сталин и его фракция, но и вы, исполнители, несете за последствия всю полноту ответственности» [983] .
982
Архив Троцкого. Фонд 13.1. Т-9478.
983
Архив Троцкого. Фонд 13. Т-3178; Троцкий Л. Дневники и письма. С. 48.
Это заявление Троцкого отличалось от предыдущих. О «физическом насилии» в полном смысле этого слова говорить не приходилось: семью Троцкого отправляли на виллу, с которой заблаговременно и детально познакомились Лев Седов и Наталья. Семья дала согласие туда переехать. Погибнуть Троцкий опасался теперь уже не от русских белогвардейцев и турецких фашистов, а от рук «врагов Октябрьской революции», что, безусловно, означало стремительный прогресс в развитии Троцкого, поскольку к врагам революции он в этот период относил Сталина. Наконец, Троцкий, похоже, начинал понимать и то, что не абстрактная партия и не коллективный ЦК несут ответственность за сложности и мучения, которым его подвергают, а конкретные люди: от Сталина до Минского. Похоже, что в эти дни Троцкий впервые перестал смотреть на человечество как на безликую массу, разделенную на партийцев и внепартийных обывателей-врагов. Он понял, что в этой новой эмиграции ему придется иметь дело с конкретными людьми, совершающими в отношении его и его семьи зло, несмотря на то что они принадлежали к одной, коммунистической партии, или добро — вопреки тому, что они к этой партии не принадлежали.
Либеральная пресса стала писать уже и о том, что Троцкий собирается организовывать в СССР очередную революцию, а для этого будет создавать 4-й Интернационал. Проигнорировав публикации о засылке с целью организации революции за пределами СССР, Троцкий посчитал целесообразным выступить с опровержением версии о планируемой им революции в СССР и новом Интернационале. 22 марта он подготовил текст письма в редакции стамбульских газет, в котором, в частности, говорилось: «Оба эти утверждения прямо противоположны тому, что я сказал. Взгляды мои на эти два вопроса выражены в многочисленных речах, статьях и книгах» [984] . Тем не менее вряд ли можно предположить, что турецкие журналисты, не сильно разбиравшиеся в тонкостях внутрипартийной борьбы между левой оппозицией и сталинским большинством, сами выдумали версию о создании 4-го Интернационала. Неискушенными журналистами Троцкий был услышан именно так: спасти СССР может только очередная революция, для этого требуется создание нового Интернационала. Поразмыслив, Троцкий решил опровержение в газеты не посылать. Имея в виду, что солидарность с Троцким начинало выражать все большее и большее количество иностранных коммунистов, признававших правильность политических установок левой оппозиции или, по крайней мере, близость Троцкого к их собственным взглядам, автор концепции перманентной революции не пожелал связывать себе руки категорическим заявлением. Он пока не планировал объявлять о возможном создании 4-го Интернационала, но уже не исключал, что в перспективе организовывать его придется.
984
Архив Троцкого, фонд 13.1. Т-3181; Троцкий Л. Дневники и письма. С. 48.
С первых недель пребывания в Турции, особенно после переезда на Принкипо, Троцкий стал получать корреспонденцию со всего мира. Голландец по происхождению и француз по месту жительства Ян ван Хейженоорт, в течение двух лет исполнявший обязанности секретаря Троцкого на Принкипо, рассказывал в воспоминаниях, что каждое утро, кроме пятниц (в то время в Турции это был праздничный день), почтальон привозил большое количество почты: «Письма, газеты, книги, пакеты с документами поступали со всего мира. Мы открывали все пакеты, прежде чем передать их Троцкому, но письма не вскрывали, так как в это время техника убийства, как мы полагали, не включала возможности запечатать смертоносное оружие в небольшой конверт. Каждый день приходили письма от эксцентричных, не вполне нормальных людей: некоторые цитировали Библию, другие рекомендовали Троцкому, как сохранить свое здоровье или спасти свою душу. И всегда были среди них собиратели автографов» [985] .
985
Heijenoort J. With Trotsky in Exile: From Prinkipo to Coyoac'an. Cambridge: Harvard University Press. 1978. р. 20.
Обращались и люди, отнюдь не являвшиеся эксцентриками, но явно не представлявшие себе характера деятельности Троцкого, его взглядов, его намерений. Письма от такого рода лиц, подчас известных в обществе, могли рассматриваться только как курьезы. Так, летом 1929 г. пришло письмо от Сирила Клеменса, сына знаменитого американского писателя Сэмюэля Клеменса, писавшего под псевдонимом Марк Твен. Клеменс-младший предлагал Троцкому стать почетным вице-председателем Общества Марка Твена. Все было бы ничего, но письмо было напечатано на бланке этого общества, на котором значились имена тех, кто уже входил в руководство общества. Среди вице-председателей были действительно достойные лица — путешественник Руаль Амундсен, писатель Кнут Гамсун. Одно из имен — британского лейбористского деятеля и дважды премьер-министра Рамзея Макдональда — было Троцкому явно неприятным. Но главное, на бланке значилась фамилия почетного председателя общества — его превосходительства Бенито Муссолини — премьер-министра Италии и вождя итальянских фашистов, которого Троцкий, как убежденный коммунист, считал главной опорой мировой реакции и своим заклятым врагом [986] . На письмо сына Твена Троцкий ответа просто не дал, считая нецелесообразным объявлять о своем отношении к дуче, так как на гостеприимство Италии, ее правительства и бывшего социалиста Муссолини Троцкий на самом деле рассчитывал. Позже он действительно дважды воспользовался любезностью итальянцев: первый раз, когда после выступления с лекцией в Копенгагене через Италию возвращался в Турцию, и второй раз, когда через Италию ехал из Турции во Францию, после получения французской визы и разрешения на переезд в эту страну.
986
Архив Троцкого. Фонд 13.1. Т-586.
Почти столь же странными были письма от известного американского писателя Эптона Синклера [987] . В одном из них, сообщив, что он завершил чтение только что вышедших воспоминаний Троцкого «Моя жизнь», поздравив автора с «живым изложением», подчеркнув при этом, что политическую сторону книги он не желает обсуждать (поскольку не согласен со взглядами Троцкого), Синклер перешел к важному для него практическому вопросу. Ни одна из его книг не была переведена на турецкий язык, и американский писатель просил Троцкого найти хорошего переводчика [988] . Через несколько месяцев в газете «Нью-Йорк таймс» было опубликовано сообщение, что Троцкий сам собирается переводить книги Синклера на турецкий язык. Кто-то, видимо, неправильно истолковал слова Троцкого. Понимая, что публикация в «Нью-Йорк таймс» забавное недоразумение, Синклер прислал Троцкому письмо с просьбой разъяснить смысл статьи в американской газете. Смущало его главным образом то, что Троцкий недостаточно хорошо владеет турецким, чтобы переводить с английского [989] .
987
Синклер Эптон (1878–1968) — американский писатель и журналист, один из основоположников разоблачительной журналистики («разгребатели грязи»). Автор многих романов, повестей, драматических произведений, памфлетов, переведенных на большинство языков.
988
Архив Троцкого. Фонд 13.1. Т-5138.
989
Там же. Т-5140.
Троцкий со свойственным ему цинизмом характеризовал основную часть получаемой почты: «Трудно поверить, что существует на свете столько людей, кровно заинтересованных в спасении моей души. Я получил за эти годы такое количество религиозной литературы, которого могло бы хватить для спасения не одного лица, а целой штрафной команды грешников. Все нужные места в благочестивых книгах предупредительно отчеркнуты на полях. Не меньшее количество людей заинтересовано, однако, в гибели моей души и выражает соответственные пожелания с похвальной откровенностью, хотя и без подписи. Графологи настаивают на присылке им рукописи для определения моего характера. Астрологи просят сообщить день и час рождения, чтоб составить мой гороскоп… Постепенно я научился по конвертам отгадывать, просят ли у меня палки для домашнего музея, хотят ли меня завербовать в методистские проповедники или, наоборот, предрекают вечные муки на одной из вакантных адских жаровен» [990] .
990
Троцкий Л. Дневники и письма. С. 68–69.
В январе 1931 г. к Троцкому приехала старшая дочь Зинаида Волкова с четырехлетним сыном Севой (Всеволодом). Сама Зина и ее мать (Соколовская) недоумевали, каким образом советские власти выпустили ее к отцу — злейшему сталинскому врагу. Но за этой поездкой скрывался коварный план. Больная Зинаида была скорее обузой для Троцкого, нервировала его и отвлекала от работы. В Ленинграде с бабушкой оставалась в заложниках старшая дочь Зинаиды от первого брака с Захаром Моглиным — семилетняя Саша. Разрешению на выезд к отцу предшествовал краткий арест Зинаиды [991] , с которой конечно же во время ареста проводили беседы. Она была освобождена через несколько дней и выпущена за границу к отцу. Сталин счел более выгодным отправить ее за рубеж.
991
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1930. № 9. С. 10.