Лев (в сокращении)
Шрифт:
— Один из летчиков, которые бомбили Триполи. Три года назад Халил прибыл со списком этих летчиков и начал их убивать.
— Боже мой… А мы знаем, где сейчас Уиггинс?
— Его последний адрес — Вентура, Калифорния.
— Не сомневаюсь, что Халил знает, где он. Уиггинс уже покойник, — заключил Пареси.
— Возможно.
— Ладно, — сказал Пареси. — Я еду в офис. Оттуда позвоню Гейбу и попрошу встретиться со мной и принести ваше досье.
— Скажите ему, чтобы берег себя. И пусть отправит семью отдохнуть. У него жена и дочка, кажется.
— Ладно…
— Я приеду в офис, как только смогу, —
— Джон, об этом не беспокойся. Занимайся Кейт.
— А вдруг она не выживет?
Он минуту помолчал.
— Выживет. Я за нее молюсь. — И добавил: — Она сильная.
Вскоре после того, как мы закончили разговор, дверь открылась и вошел мужчина средних лет в зеленой медицинской униформе.
— Мистер Кори?
— Да.
Я встал. Он протянул руку и представился:
— Доктор Эндрю Голдберг. — Другую руку он положил мне на плечо. — Она в послеоперационной, отдыхает. — Я закрыл глаза и кивнул. — Жизненные показатели стабильны. Давление и дыхание хорошие. — Я снова кивнул. Он подвел меня к стульям, усадил, сел рядом и тихо докладывал: — Операция по сшиванию рваной раны правой сонной артерии прошла успешно. Есть и другие контузии как результат падения, во внутренних органах повреждений нет, внутреннего кровотечения нет, возможны лишь переломы или трещины костей.
— Каков прогноз? — спросил я.
Он помолчал на секунду дольше, чем нужно.
— Осторожный.
— Почему?
— Ну, она потеряла шесть единиц крови, и мы, в том числе и вы, как я понимаю, должны были перекрыть ток крови… и приток ее к мозгу…
Я понимал, что так будет, и ждал вердикта.
— Возможно, пока ей не вставили в горло дыхательную трубку, возникло кислородное голодание. Мы пока не знаем, повлечет ли это за собой ухудшение работы нервной системы.
— А когда узнаем?
— Как только она отойдет от анестезии. Через час-другой.
Я ничего не ответил. Он помолчал, потом спросил:
— Еще вопросы?
— Нет.
Доктор Голдберг поднялся, и я тоже.
— Она пройдет полное обследование, — сказал он. — А сейчас, я думаю, вы захотите побыть с ней.
— Да.
Мы пожали друг другу руки, и я сказал:
— Спасибо.
Он потрепал меня по плечу:
— Сделайте перерыв, сходите в кафетерий. Пройдет некоторое время, пока мы сможем сказать вам что-нибудь новое. Она в надежных руках.
Доктор Голдберг вышел из комнаты ожидания, и я тоже вышел в коридор и направился в послеоперационное отделение.
В ординаторской я представился как Джон Кори, муж Кейт Мэйфилд. И объяснил сотрудникам отделения, что не следует сообщать, где находится эта пациентка и каково ее состояние, никому, кроме медицинского персонала и служащих силовых структур. Старшая медсестра, назвавшаяся Бетти, сделала соответствующую отметку и провела меня в палату.
— Не пугайтесь ее вида, всех этих мониторов и капельниц. Доктор Голдберг — прекрасный хирург, — сказала она, пока мы шли.
Но никто, в том числе и доктор Голдберг, не знал, включится или не включится мозг Кейт. Мы пришли к постели Кейт, и я застыл, глядя на нее. Краски потихоньку возвращались на ее лицо, ее дыхание, осуществляемое с помощью компрессора, было ровным. Шея плотно забинтована, к рукам подведены трубки и провода, соединенные с тремя разными мониторами… Судя по тому, что происходило на экранах, все было нормально.
Я глубоко вздохнул и снова стал смотреть на Кейт. Губы опухли там, где Халил ударил ее. Ублюдок. Я наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Привет, милая.
Нет ответа.
Бетти посоветовала сесть на стул у кровати, что я и сделал.
— Если вам что-нибудь понадобится, нажмите кнопку вызова, — сказала она и ушла.
Я взял руку Кейт — она была сухая и холодная — и почувствовал биение ее пульса. Но лицо ее оставалось неподвижным.
Я молился о том, чтобы она выздоровела, вопреки всем медицинским прогнозам. Но если этого не случится, я брошу работу и стану за ней ухаживать. После того как убью Халила.
Так я продолжал свое бдение у постели Кейт, держа ее за руку и ища признаки того, что она отходит от наркоза. Прошло полтора часа, и я вышел проверить сообщения на мобильном.
Первым было голосовое сообщение от Тома Уолша. Он сказал: «Я разговаривал с инспектором Миллером о поисках Халила. Ничего нового. Еще позвонил Джорджу Фостеру. Он все понял. — Уолш помолчал. — С Гейбом связаться не удалось. — Снова пауза. — С Чипом Уиггинсом в Калифорнии тоже. Позвони мне».
Следующее было от инспектора Миллера: он сообщил, что моя машина и наш багаж доставлены на больничную парковку, а ключи от машины — в ординаторской послеоперационного отделения. Еще он сказал: «Ни в машине, ни среди вещей мобильного телефона вашей жены не нашли, и поиски в зоне приземления тоже ничего не дали. Мы обыскали аэропорт округа Салливан и обнаружили на стоянке автомобиль, взятый напрокат на имя Марио Росселини, но данные в договоре найма фальшивые. Отпечатки шин соответствуют тем, что мы нашли у деревьев. Автомобиль взят под наблюдение. Проверка аэропорта установила, что вечером в субботу там приземлился маленький самолет и поднялся в воздух в воскресенье, минут через сорок после происшествия — пункт назначения и пассажиры, если они были, неизвестны, маршрутный лист отсутствует. Мы этим занимаемся. — Закончил он словами: — В больнице мне сказали, что самочувствие вашей жены стабильное. Хоть одна хорошая новость».
Я положил телефон в карман и вернулся к Кейт.
Прошло еще полчаса, мимо меня ходили медсестры, и одна принесла мне кофе. Мне уже захотелось встать и погулять по коридору, когда Кейт вдруг пошевелилась.
Я наклонился над ее кроватью и стал внимательно наблюдать. Она пошевелила головой, потом правой рукой. Я решил подождать.
Каждую секунду она двигала рукой или ногой и перекатывала голову на подушке. Я наклонился ближе и коснулся ее руки:
— Кейт?
Она открыла глаза, но при этом смотрела в потолок.
— Кейт, ты меня слышишь?
Она повернула голову ко мне, и наши глаза встретились.
Говорить она не могла из-за дыхательной трубки, и я взял ее руку в свою.
— Сожми мне руку, если слышишь.
Она сжала. Я улыбнулся и спросил:
— Ты знаешь, кто я?
Она странно посмотрела на меня и слабо кивнула.
— Сожми мне руку, если знаешь, почему ты здесь.
Она вырвала руку и покачала ею, словно хотела что-то схватить. Я потянулся было к кнопке звонка, но потом сообразил, что она показывает, как держат карандаш.