Левак укрепляет брак
Шрифт:
– Мне пришлось сказать все как есть, – пожала Алиса плечами. – Я сразу поняла, что их волнуют только клубные дела, остальное – по барабану. После того, как я дала подробную информацию и спросила, могу ли я уйти домой, мне ответили: только после того, как они все проверят. Потом мне принесли ужин, я выпила сок и уснула.
– Вот и я уснула. Кстати, ты у Ромки не спросила, чей это дом? Он мне говорил, что знает владельца, – спросила Юля.
– Нет, не говорил, да я и не интересовалась, – пожала Алиса плечами. – Когда я проснулась, он уже собирался на работу, поэтому вкратце рассказал мне, что произошло, и быстро убежал.
– А сколько сейчас времени?
– Позднее утро, одиннадцать часов.
– А где они все?
– Чугункины уехали домой еще ночью, у них дела, им надо было в офис рано утром. Роман уехал на работу, как я сказала, а Владимир сидит в саду, книгу читает.
– Я смотрю, все по своим делам расползлись, а мы с тобой одни отдуваться за всех должны? – проворчала Юля.
– В каком смысле?
– В самом прямом. А воз и ныне там, вот как это называется. Фактически мы про дела твоего Маркова ничегошеньки не узнали.
– Сколько раз говорить, что Марков – вовсе не мой? – нахмурилась Алиса.
– Не уклоняйся от темы, – отмахнулась Юля. – Мы ничего не узнали и, соответственно, по этой причине ничего не сделали, чтобы доказать, что он невиновен.
– Как это ничего? А анализ крови? – вскинула Алиса брови. – А Глотов? Это что, не является доказательством?
– Нет, это всего лишь факты, которые дают малюсенькую надежду, – возразила Юля.
– И что ты предлагаешь?
– Ты же знаешь, что нужно делать, сама мне говорила.
– Что-то не помню, – нахмурилась Алиса. – Подскажи.
– Ты сказала: нужен счет, на который можно будет перекинуть деньги этих… деловых. Надеюсь, понимаешь, о ком речь идет?
– Юль, хватит тянуть кота за усы, говори быстрее, – прикрикнула Алиса.
– Правильно, о бывшем «Стройметре», – улыбнулась та, не обращая внимания на раздражение подруги. – А ныне – это процветающая страховая компания с уставным капиталом в сто миллионов евро.
– И что дальше?
– А дальше нужно просто забрать эти сто миллионов, и все! Как только мы это провернем, они забеспокоятся, забегают, начнут делать какие-нибудь глупости. Представляешь, что с ними будет, когда у них из-под носа такие огромные деньжищи уплывут – аж сто миллионов, да еще евро? Как представлю, прямо бальзам на душу, – ехидно улыбнулась Юля. – Они волосы начнут на себе рвать, чтобы найти их и вернуть, и я уверена, что не только на голове. Алиса, ну что я тебе объясняю, как неграмотной? Ты же юрист, в конце концов, должна понимать с полуслова.
– Да я понимаю, – отмахнулась та. – Понимать – это одно, а сделать – это уже совсем другое. Где я тебе этот счет возьму? Может, нарисовать его?
– Рисовать не нужно, я все придумала. – Юлька лукаво посмотрела на подругу. – Никогда в жизни не догадаешься!
– Говори уж, – вздохнула та, предчувствуя неладное.
– Нужно узнать расчетный счет ФСБ и все деньги перекинуть на него, – веско произнесла Юля.
– Что-о-о? – округлила глаза Алиса. – Ты соображаешь, что говоришь?
– Еще как соображаю. И поверь мне: это самый надежный и верный способ. Преступники начнут что-то делать, а мы будем наблюдать.
– А смысл?
– Ты думаешь, они захотят расстаться с такими бабками и ничего не предпримут? Да за такие деньги они к черту в зубы полезут, не то что в ФСБ прибегут. А когда они туда примчатся, их встретит наш дорогой Роман Александрович Рогачев и предъявит ультиматум. Чистосердечное признание насчет Маркова, возврат денег вкладчикам – это естественно, ну а дальше – как хотят. Если честно, меня даже не очень беспокоит, признаются они в убийстве Глотова или нет.
– Эгоистка, – проворчала Алиса. – Твой план, конечно, не лишен смысла, но… уж больно стремно перекидывать деньги на счет ФСБ, это же такая серьезная организация! И потом: как Роман будет с начальством объясняться? Мне кажется, он не согласиться на подобную аферу.
– Это я беру на себя, – оживилась Юлька. – Поверь, я умею убеждать людей в том, что мне нужно. Вряд ли у меня легко это получится, но… чем черт не шутит?
– Ладно, попробуй, – нехотя согласилась Алиса. – Но моя интуиция подсказывает, что добром твоя затея не кончится.
– А какого ты ждешь добра? – фыркнула Юлька. – Я удивляюсь на тебя, Скуратова. То ты полна решимости наказать людей, которые тебя нагло кинули, а то начинаешь во всем сомневаться, всего опасаться…
– Тогда я не думала, что все обернется таким образом, – нахмурилась Алиса. – Я и предположить не могла, что Маркова придется воспринимать в роли жертвы. В первую очередь моя задумка была основана на том, чтобы наказать именно его, а уж потом и всех остальных. Все пошло наперекосяк.
– Алиса, ты сама веришь в то, о чем говоришь? – усмехнулась Юлька. – Неужели ты не рада, что твой Марков оказался вовсе не жуликом, как ты предполагала, а именно жертвой, так же, как ты и все остальные? Никогда в жизни не поверю, ведь ты любишь его.
– Не сыпь мне соль на рану, – Алиса отвернулась.
– Не говори навзры-ы-ыд… Не сыпь мне соль на рану-у-у, она еще боли-и-и-ит, – провыла Юлька, изображая Вячеслава Добрынина. Получилось у нее это изумительно фальшиво: на уши ей явно наступил слон. Алиса невольно расхохоталась.
– Певица из погорелого театра, я бы тебе не советовала рот раскрывать на предмет соло. Аж мороз по коже, как серпом по одному месту.
– У тебя этого места нет, – засмеялась Юлька. – Откуда ты можешь знать, как это – серпом, да еще… по нужному месту?
– Я хотела сказать – как железкой по стеклу.
– В это я охотно верю, потому что все знаю о своих вокальных возможностях. Чугункины мне об этом тоже все время говорят. Я же не виновата, что у меня совсем слуха нет. А иногда так спеть охота, душа просит. Особенно сильно просит, когда мне братьям-кроликам чем-нибудь досадить охота. Или, например, желательно, чтобы они из офиса побыстрее слиняли. Как запою, их сразу же смывает. Отлично, вижу, твое настроение пришло в норму, теперь можно и о серьезных вещах поговорить.