Левая политика, № 5 2008. Предварительные итоги
Шрифт:
Содержание номера
5 Предварительные итоги
АНАЛИЗ
9 Центр экономических исследований ИГСО
Кризис глобальной экономики и России
32 Семинар в Вологде: левые на перепутье
38 Илья Будрайтскис
Мифы левых о профсоюзах и наши стратегические задачи
44 Анна Очкина
Уроки и перспективы феминизма в России
49 Захар Попович
Существует
ИНТЕРВЬЮ
56 Александр Шубин
Социализм — это самоуправление
ДИСКУССИЯ
67 Овсей Шкаратан
Всё это может кончиться взрывом!
ДРУГИЕ БЕРЕГА
76 Лукас Цайзе
Мировой экономический кризис: рыба гниёт с головы
80 Орландо Чирино
Объединённая социалистическая партия Венесуэлы и социализм: взгляд изнутри
86 Марк Васильев
Левые на арабском Востоке: ливийский опыт
КНИГИ
102 Дмитрий Парамонов
Манипуляция и демократия
105 Илья Будрайтскис
Уроки демократии от Владислава Суркова
108 Владимир Очкин
Философские игры в бисер
Предварительные итоги
Вопрос о гладкой и бесконфликтной передаче власти, так волновавший российские элиты на протяжении 2006–2007 годов, был благополучно разрешён. Фактически Путин и его администрация последние два года своего пребывания в Кремле уже не столько правили страной, сколько готовились к предстоящим президентским выборам. Эта постоянная и многотрудная работа завершилась блестящим успехом. Никаких либеральных переворотов не произошло, угроза «оранжевой революции», столь пугавшая российских чиновников в после смены власти на Украине и в Киргизии, оказалась совершеннейшим миражом. В Кремле благополучно воцарился заранее подобранный и одобренный наследник — Дмитрий Медведев.
Почему же тогда не видно радости и ликования в официальном лагере, почему успешное завершение операции «Наследник-2» вызывает скорее недоумение, почему всё произошедшее выглядит скорее прелюдией к настоящим переменам, нежели итогом затянувшейся скучной драмы?
Президентские выборы 2 марта 2008 года были дружно осуждены либералами, левыми и международным общественным мнением как фарс, но почему-то не вызвали громких протестов. Дело в том, что несмотря на все происходившие безобразия по формальным признакам это были самые демократические выборы за много лет. Если под демократией мы понимаем — в соответствии с либеральной теорией — скрупулёзное соблюдение правил и процедур, предписываемых законом, то всё было в полном порядке. Фальсификации и нарушения были, конечно, но явно не в тех масштабах, что в ельцинские времена. Ведь мы до сих пор не можем разобраться, кто в действительности победил на президентских выборах 1996 года. Скорее всего, истинных цифр никто и не подсчитывал.
Принципы либеральной демократии требуют, чтобы
Да, на выборах были представлены далеко не все политические течения, присутствующие в обществе. Больше того, реальная идеологическая жизнь общества в избирательной гонке вообще не была отражена никак. Но это как раз не является обязательным требованием либеральной демократии. Предполагается, что происходит это само собой, при соблюдении принципа многопартийности и предписанных либеральной теорией процедур. На практике, как видим, выходит иначе.
Да, мартовские выборы в России были фарсом, но этот фарс лишь выявил природу буржуазной демократии, продемонстрировал, насколько пусты, бессодержательны и поверхностны её принципы, показал, что, даже соблюдая их в точности, можно лишить политический процесс всякого смысла и содержания. На этом фоне провал либеральной оппозиции были лишь частным последствием общего крушения соответствующей идеологии.
Однако если либералы проиграли, а государство — какое ни на есть — выиграло, почему не видно паники в рядах либеральной публики, а патриоты-державники, напротив, испытывают растерянность и деморализацию? Почему все те, кто на протяжении последних лет видели в жёсткой политике Кремля альтернативу и спасение, испытывают горькое разочарование?
Смена настроений связана с личностью Дмитрия Медведева, его политическим окружением и его первыми, пока ещё крайне невнятными высказываниями. Сигналы, которые начал подавать обществу и западным коллегам новый президент ещё до инаугурации, явно свидетельствовали о том, что Кремль выбирает либеральный курс и стремится снизить градус конфликта в отношениях с США. «Оранжевый лагерь» полностью разгромлен, но победители собираются делать примерно то, к чему призывали побеждённые. В свою очередь, либералы, ранее гневно осуждавшие преступный режим, сегодня находят в нём всё новые и новые достоинства.
Строго говоря, либеральные заявления Медведева не сильно отличаются по тону и содержанию от таких же точно заявлений Путина, и только буквоедский анализ способен выявить в них некоторые оттенки смысла, свидетельствующие о возможных тактических расхождениях. Однако заявлениям Путина либералы демонстративно не верили, тогда как Медведеву склонны верить. И наоборот, патриоты-державники не принимают больше всерьёз национально-государственную риторику, по-прежнему в изобилии льющуюся из Кремля.
Обе стороны осознали, что началась очередная «корректировка курса». Но странным образом ни те, ни другие не ставят вопрос, почему каждый раз уходящий президент назначает себе преемника, который воплощает (по крайней мере, в сознании «образованного общества») принципы, прямо противоположные тем, которые (по мнению всё того же общества) исповедовал он сам.
Между тем, если отбросить теории заговоров и идеологическую риторику, несложно заметить, что никакой загадки нет, поскольку нет и никакого радикального изменения курса. Есть лишь разные этапы реализации одного и того же проекта — создания капиталистического общества в России. А корректировки по ходу движения свидетельствуют лишь о неуклонном стремлении к определённой — всегда одной и той же — цели.