Level Up 2. Герой
Шрифт:
Улыбаюсь своей наивности и вере в сказки.
Двор дома кажется опустевшим. Близится пятничный вечер, но солнце еще высоко – сегодня самый продолжительный день в году. Такой он не только по календарю, но и по моему ощущению. Те «дни сурка», в режиме которых я жил последнее время – бег, тренировки, чтение, прокачка навыков, ужин и отдых с Викой, сон, пролетали так быстро, что зачастую не успевал их осознать. Вроде недавно проснулся, а уже снова ложусь спать. Сегодня же день тягучий, словно патока – тянется, тянется, и нет ему конца.
Смотрю на часы – Вики нет уже
На полпути вижу, как она сама движется мне навстречу. Голова опущена, идет быстро, ссутулившись, и видно, что не в духе.
– Вика? Все в порядке?
Она поднимает голову, кивает, и идет к машине. Молча иду за ней.
В дороге она молчит, отвечая односложными «да» или «нет» на мои вопросы и попытки заговорить. Решаю, было, оставить ее в покое, но напоследок, просто, пытаясь хоть как-то вывести ее на разговор, спрашиваю:
– Слушай, а что там за история с твоей высокой должностью на крупном производстве? Дядя Леша об «Ультрапаке» говорил?
– Почему ты спрашиваешь? Тебя что-то не устраивает?
– Да потому что именно от этой неправды он и построил всю свою обвинительную речь!
– Разве? Мне показалось, что речь шла о том, что ты неудачник без работы, и дело совсем не в моей должности.
Слышать такое от любимого человека больно. Но я гашу вспышку, осознавая, что она просто озвучила факт, кем бы я сам себя сейчас не считал.
– Я просто уточню. Ты считаешь меня неудачником?
– Я тебя никем не считаю, отстань! – Вика резко идет на обгон, и до конца маневра я молчу.
Вика сжимается в комок, прочно вцепившись в руль. В ней чувствуется нежелание говорить со мной. Профиль показывает, что она чего-то боится, не сильно, но страх присутствует – «14 %». Страх неопытного водителя на дороге? Или страх разговора?
– Хорошо, давай не обо мне, – я делаю еще попытку. – Почему родители так уверены…
– Закрой рот. Пожалуйста. Чем больше ты говоришь, тем хуже делаешь.
– Вик, если мы не будем прояснять такие моменты, как мы сможем вместе жить?
– Что ты хочешь услышать? – устало спрашивает она, откинувшись на спинку кресла.
Я вспоминаю слова ее отца о том, что она сделала карьеру, купила квартиру, машину… Потом слова-обвинения ее подруги Натальи… А потом Викин собственный рассказ: «В „Ультрапаке“ я три года. Начинала офис-менеджером, потом перевели в отдел кадров…». И как бы я не гнал мрачные мысли, что-то не сходится. Каким образом офис-менеджер за три года приобретает – а отец акцентировал, что дочь сама этого добилась – квартиру? Учитывая, что до этого она еле сводила концы с концами…
– Ты родителям насчет должности врешь из-за квартиры? – мне удается выжать из своих смутных подозрений суть и спросить все одним вопросом.
– Я им не вру, – отвечает она. – Для них кадровик – большая должность, потому что принимает людей на работу.
– Кадровик? Твой отец говорил, что ты – заместитель директора.
– Ну, сказала им так, и что? – ярится Вика. – Тебе от этого что? Кому плохо? А им приятно, что
Ваша репутация у Виктории Коваль понизилась!
Текущее психологическое отношение: Равнодушие 25/30.
Текущее эмоциональное отношение: Любовь 1/1.
Как такое может быть? Как человек может быть равнодушен к тому, кого он любит? Что это за любовь такая? Впервые я сомневаюсь в адекватности оценок системы. Что может знать бездушный искусственный интеллект, подгружающий данные из инфополя, о взрывном коктейле чувств, испытываемых людьми друг к другу? Что за упрощение? Или, как обычно, мне просто не хватает уровня навыка «Познания сути»?
Я оставляю ее в покое, так и не решившись прямо спросить об источниках дохода офис-менеджера для покупки квартиры, и засыпаю в этой гнетущей тишине под шелест шин об асфальт.
Просыпаюсь от ее толчков мне в плечо.
– Просыпайся, приехали.
Выхожу из машины и жду, когда она выйдет следом, но она, опустив стекло, бросает:
– Я к себе, – и резко трогается с места, оставив меня во дворе моего дома.
Долго стою, не в силах понять, готов ли я принимать такое поведение девушки, и что дальше? Стоит ли мне как-то сейчас пробовать мириться? Или выждать, дать ей время самой все решить? На сердце тяжело, а на душе как-то паскудно.
Система сходит с ума, фиксируя и отменяя задачи: «Помириться с Викой», «Вернуть Вику», «Поехать к Вике», «Поговорить с Викой», «Решить вопрос с Викой», «Порвать с Викой»… В итоге все задачи с ее упоминанием исчезают, и остается одна, та, что про деньги на аренду офиса в «Чеховском».
Поднимаюсь к себе, раздеваюсь, умываюсь, кормлю проголодавшуюся Ваську.
Готовя нехитрый ужин, думаю о том, что я все-таки поторопился – хватит с меня отношений и чувств на этом этапе жизни. Помиримся мы с Викой или разойдемся, мои усилия для примирения с ней отнимут не только время, но и мысли. Ее техника «ближе-дальше», что есть ничто иное, как манипуляция, больше со мной не сработает. Второй раз за месяц – первый был после случая с Мариной – это уже показатель. Решаю взять паузу и не предпринимать никаких действий. Захочет – сама вернется, не захочет – станет понятно, что для нее на самом деле важно.
Поужинав, сажусь за ноутбук и долго, почти до утра, пишу концепцию своего агентства.
Основным источником дохода на первом этапе я вижу продажи. Да, именно то, чем я занимался в «Ультрапаке». Пусть у меня нет своих складов и логистики, у меня есть то, что ценится в этом мире больше всего – информация. Варьируя фильтры поиска, я могу находить, кто в чем нуждается, кто и за какую цену готов это приобрести, и кто и за какую цену готов это продать. Элементарная коммерция, то, что Викин отец назвал «купи-продай». Туда же входят посреднические услуги по сведению крупных поставщиков с крупными заказчиками.