Level Up. Женский взгляд
Шрифт:
Внимание! Опасность! Вы наступили на противопехотную фугасную мину Schuetzen-Dosenmine нажимного действия.
Dozenmine со времен Великой отечественной войны использовалась, как противопехотная мина-ловушка нажимного действия в помещениях, узких местах для совершения диверсий, террористических актов. Мина предназначалась для вооружения диверсионно-террористических групп гитлеровского Сопротивления (организация Wehrwolf) в тылу войск Красной Армии.
Срабатывание мины происходит от нажатия на крышку усилием, превышающим
Тактико-технические характеристики мины Schue.Do.Mi.
Тип мины………………… противопехотная фугасная нажимная
Материал корпуса……………………………… бакелит
Масса мины (снаряженной)…………………….. 112 гр.
Масса взрывчатого вещества (пентрит)……………………. 70 гр.
Усилие срабатывания…………………….. 20 кг.
Применяемый взрыватель………………………… встроенный
Время боевой работы……………………………….. не установлено
Самоликвидация/самонейтрализация……………. нет/нет
Срочно покиньте эпицентр предполагаемого взрыва!
Как же так? Неужели это все? Пред глазами проносится экспрессом вся моя никчемная жизнь, которая только стала налаживаться. Видимо, щедрый парень сверху, сыпавший весь предыдущий месяц, волшебный пепел Удачи на мою пыльную голову, плюнул, бросив это гиблое дело, поняв — я безнадежна. С моим бесспорным талантом влипать в неприятности, немудрено, что ему надоело до зубного скрежета всё это лицезреть, вот и пришло в голову взорвать меня, как хомячка, чтобы и места мокрого не осталось.
У каждой медали, конечно, две стороны — может это и неплохо? Не нужно больше ломать голову, как распределять накопленный опыт, в каком направлении развиваться, куда бежать и кого спасать из очередной беспросветной клоаки.
Все эти мысли проносятся в голове вихрем. Стою, боясь вздохнуть, моля, даже не Бога, а всю Галактическую составляющую, может кто, да услышит.
И телефона у меня с собой нет, как назло. Ну что за нелепость?
— Ребята, — хочу позвать, почему-то притихших детей, но вместо крика получается лишь блеяние со всхлипами.
Собираюсь с силами, чтобы позвать громче, но открыв рот, обрываю свой крик.
В комнату вбегает Лев. Я ошарашенно на него пялюсь. Он, замерев, бегает глазами, видимо вчитываясь в системный текст. По мере чтения, его глаза округляются, превосходя по размеру мои собственные, что сейчас, наверняка, размером с блюдца.
Меня начинает бить мелкая дрожь — явный предвестник истерики.
— Не дергайся! — рявкает он.
Мужчина, с яростным блеском в глазах, осматривает позу, в которой я стою, и пол вокруг меня. Он обходит вокруг меня осторожными шагами. Нервно сглатываю, следя за ним затравленным взглядом. Идет к куче мусора в дальнем углу комнаты, и что-то из нее достает. Поворачивается ко мне, и солнечный свет, тоскливо освещающий пустую глазницу разбитого окна, выделяет поднятый предмет. Острое стеклянное лезвие, будто схлестнувшись с лучами заходящего солнца, отбрасывает множество зеленых бликов.
В его руке плотно зажато горлышко разбитой бутылки. По моему телу запоздало начинает подниматься волна ледяного ужаса от осознания сложившейся ситуации. Мужчина, не теряя времени, опускается предо мной на колени, начиная прицеливается. Мое сердце трепещет в грудной клетке, словно бабочка в предсмертной агонии у раскаленной лампы. Паника сдавливает горло, задерживаю дыхание, безмолвно прося Бога о спасении. Я напрягаюсь всем телом, стараясь не шелохнуться, лишь инстинктивно сжимаю в кулаки белые озябшие пальцы. Сквозь стиснутые до скрежета зубы доносится протяжный всхлип. Глаза предательски жжет соленая влага. Крепко зажмуриваюсь…
Наконец, эту звенящую зловещую тишину разрывает звон стекла о каменное крошево пола, еще, и еще удар. Судорожно всхлипывая, вдыхаю в горящие огнем легкие воздух — все это время от страха я сдерживала дыхание. Открываю глаза, смотрю вниз на своего спасателя. Его работа слаженна, движения выверенные. Кому, как не ему знать, что в операции одно неточное движение, и будет труп. Два трупа.
— Противопехотная… немецкая… нажимная… угораздило же… — мужчина перемежает слова тяжелыми вдохами, каждый раз шумно втягивая воздух. Тихо матерится, роя осколком бутылки землю под миной, той самой, на которой я сейчас стою.
Я пытаюсь успокоиться, сглотнуть ком, стоящий в пересохшем горле. Через минуту, казавшуюся вечностью, он останавливается, утирая рукавом пыльной куртки холодный пот со лба. Смотрит снизу вверх, осуждающе качая головой. Вероятность моего спасения ничтожна мала. Семьдесят лет пролежала эта мина с войны, дожидаясь меня. Крыша этого здания, может, и сохранила корпус снаряда, но неизвестно в каком всё теперь состоянии, и малейшее движение может спровоцировать взрыв.
Мужчина, осматривает результат своих трудов, морщится, но берет стекло и возобновляет поиск взрывателя.
— Ты хоть… понимаешь… во что ввязалась?! Жить… тебе… надоело? — копать ему тяжело. Шутка ли? Без четверти век прошел. Земля, в которой находится мина, за это время практически превратилась в камень, — Да не трясись ты! — мужчина зло сплевывает в сторону, — Так ничего не получится.
Тяжело дыша, встает с колен, отбрасывает в сторону свое жалкое орудие, осматривает комнату, прикидывая что-то в уме.
— Ты слышишь? — его голос вырывает меня из объятий вязкого страха.
Резко распахиваю глаза, и часто киваю в ответ, клацая зубами.