Левиафан. Пути Древних
Шрифт:
Затем парень вспомнил о тех, кто даже представить небо не может, не то что увидеть. Например, та женщина, жена торговца. Теперь он знал, что прервало его транс, но не мог перестать винить себя.
– Вижу, о дурном мыслишь, – покачал головой поравнявшийся с ним Мидас. Им отдали лошадей торговца, детишек витязи рассадили по своим коням, их судьба была предрешена – они будут воспитываться в храме Арконы и станут служить его провидцам.
– А нормально вообще управляться с лошадью одной рукой? – невесело отозвался Карн. Он не хотел обидеть бога, но и
– Перестань это делать, – Мидас говорил тихо, чтобы витязи, ехавшие рядом, не могли расслышать его слов. Они не поехали через Фитте, как он ожидал, вместо этого командир отряда, Яромар, повел воинов на восток, намереваясь через мелководье добраться до Буга. Дорога здесь была узкой, так что они ехали колонной подвое.
– Делать что? – переспросил Карн, хотя уже понял, что Мидас действительно разгадал причину его хмурого настроя.
– Винить себя, – бог скривил ехидную гримасу, искренне надеясь, что парень прочтет ее по его ауре. – Либо она, либо ты, такой стоял выбор. Хотя Огул, тот, что спас тебя, он и подумать не мог, что на самом деле происходит. А если хочешь знать мое мнение…
– Не хочу, – буркнул Карн, отлично зная, что это не остановит Мидаса. В этот момент лошади сошли с каменистого берега, воины рассредоточились и мир вокруг наполнился хаотичным плеском воды, которая едва доставала жеребцам до путовых суставов. Как сказал Яромар, дорога по отмели займет не больше часа.
– Если хочешь знать мое мнение, – с нажимом повторил фригийский царь. – То виноват лишь один человек – этот хренов торговец, который не побежал, когда у него был шанс, и не уберег свою жену! Дочкам его тоже не посчастливилось бы, если б не Стражи рассвета.
– Думаешь, это успокаивает? – Карн демонстративно повернулся в его сторону.
– Думаю, да! – огрызнулся Мидас. Потом подъехал ближе и положил руку парню на предплечье. – А еще думаю, что тебе действительно не стоит думать об этом. Ты не всесилен. Не сейчас.
Дальше они ехали молча. Карн по-прежнему ловил лицом снежинки, не заботясь о том, куда направить лошадь. Кобылка была неглупой и просто шла вместе со всеми, хотя и держалась на некотором удалении от черных жеребцов, что были вдвое, если не втрое больше нее.
Мидас же не думал ни о чем, потому что боялся спугнуть удачу. Или как по-другому это назвать? Стражи рассвета – лучшего сопровождения не найти, теперь они точно доберутся до Арконы, ведь двадцать четыре витязя-защитника – это сила, перед которой мало что может устоять. А в этой части света – вообще ни что.
Он осмотрел пустынный пейзаж. Справа и слева маячили острова, имен которых он не знал, а впереди уже виднелся Буг. Также называлась и рыбацкая деревушка, расположенная в южной части узкого мыса. Буг плавно переходил в полуостров Виттов, на северной оконечности которого стояла Аркона, как говорят – с незапамятных времен.
Въехав на Буг, отряд вновь перестроился. Здесь не было дороги, так что воины двигались рассредоточенным строем. Яромар позволил это, так как опасности не предвещалось – он послал Огула и Буяна вперед на полет стрелы, это были его лучшие разведчики, от глаз и ушей которых не сумеет укрыться ни один враг.
Мидас поехал вперед к командиру отряда, а кобылка Карна поравнялась с жеребцом сурового воина, аура которого буквально истекала лучистой мощью. Парень нехотя выудил из нее возраст витязя – ровно тридцать три года, он был самым молодым в дружине Арконы.
Витязь внезапно свесился с коня и залихватским движеньем подобрал с земли пучок сверкающих бирюзовых цветков. Не сорвал, а именно подобрал, столь плавным было его движение. Горечавка уже отцветала и это чудо, что она встретилась им на пути. Снег успел хорошенько припорошить цветки, но яркая бирюза невесомых лепестков проглядывалась даже сквозь серебристый налет снежинок.
Карн почувствовал горьковатый луговой аромат с едва различимыми медовыми нотками. Он и сам удивился тому, как в последнее время обострилось его обоняние.
– Цветы, – прошептал он. Не воину, скорее самому себе, просто так, инстинктивное желание констатировать очевидное.
– Горечавка, – ответил Страж рассвета, улыбнувшись. Карн почувствовал его доброжелательность и повернулся к витязю лицом. Это Мидас с легкостью улавливал его мысли и намерения, другим людям он должен был демонстрировать их более явно.
– Для девушки, – продолжил воин, ни капли не смутившись, однако его голос стал заметно теплее. Он был высок и широк в плечах, могуч и похож на медведя, от такого едва ли ждешь нежности и теплоты. Тем не менее, сейчас внешняя аура воина выглядела именно так – переплетение молочных и песочных тонов. – Она ждет меня в Арконе.
– Я думал, там все девушки служат при храме, – Карн продолжал ехать, повернувшись к воину лицом, чтобы поддерживать видимость зрительного контакта.
– Не все, – покачал головой Страж. Ветер вновь подул в сторону Карна и его носа коснулся аромат горечавки, несравненный аромат добра. Не зря ее использовали в народной медицине на всех континентах. Трава с таким запахом может быть только целебной. – Аркона город-крепость, а не город-храм, хотя многие думают иначе.
– Знаешь, там, откуда я родом, цветы для девушек обычно не срывают в поле,– улыбнулся Карн, внезапно поймав себя на странной мысли. – Их покупают.
– Покупают? – в голосе воина звучало неподдельное удивление. Горечавку он аккуратно завернул в льняную тряпицу, алую, как его плащ, и закрепил сзади у седельной сумки. – Цветы? Но это же как… покупать землю! Или воду! – он засмеялся, высоко и раскатисто. Потом посмотрел на Карна, который лишь коротко и печально улыбнулся. – Погоди, серьезно?.. Из какого безумного мира ты пришел?
Мидас в тот момент вел беседу с Яромаром, старшим над дружиной Арконы. Они двигались уже по полуострову Виттов, слева от них раскинулось Море балтов, справа усилившийся снегопад равномерно застилал чахлые каменистые равнины до самого горизонта. Они должны были въехать в ворота крепости через пару часов.