Левиафан. Пути Древних
Шрифт:
Но атаковали они одновременно, для этого решения им хватило одного лишь инстинкта. Карн по уже отработанной схеме бросил энергетические щупальца в сторону гарпии, что двигалась прямо на него. Это существо казалось крупнее других и производило впечатление лидера.
Внутренний взор парня столкнулся со слабым сопротивлением и почти сразу подавил его. Незримые щупальца на миг будто уперлись в стеклянную стену, подернутую серой дымкой, в глубине которой кружились черные вихри. Гарпия не умела защитить свой разум от вторжения, это было нечто инстинктивное, что для Карна послужило очередным подтверждением –
Пока парень отключал двигательные функции противника и подавлял ее личность силой своей воли, Мидас и каинит схлестнулись с двумя оставшимися гарпиями. В их планы не входило пленение всего трикветра.
Фригийский царь, приноровившись к технике боя крылатых чудовищ, ловко ушел от пикирующей атаки и ударил наотмашь, начисто обрубая гарпии половину крыла. Та рухнула на землю, прокатилась несколько метров, но тут же, недовольно заклекотав, вскочила на когтистые ноги. Крыло уже было почти целым, но Мидас не собирался останавливаться на достигнутом. Он атаковал монстра несколькими размашистыми ударами, затем отпрыгнул назад, уходя от встречной атаки, – недостаточно быстро, желтоватые когти разорвали рубаху на груди, впрочем – не коснувшись тела.
Древний бог зашипел и ударил гарпию в грудь, та подалась вперед, четко осознавая, что пусть даже лезвие меча пробьет ее насквозь, она едва ли ощутит урон. Мидас ожидал этого, так что выпустил рукоять клинка и перехватил его за середину лезвия. Затем с силой дернул оружие вверх, разрывая верхнюю часть груди существа вместе с гортанью.
Гарпия поперхнулась и стала оседать, но Мидас не освободил меч, наоборот – надавил на него, вгоняя еще глубже, и продолжил поднимать, буквально отрывая голову своему противнику. Брызнула горячая кровь, раздался хруст ломаемых позвонков и раскалывающихся костей.
А где-то справа каинит завершал расправу над второй гарпией. Вампир отпрыгнул в сторону от яростной атаки, потом перекатился в обратном направлении, уходя от удара ногами. Воин закрутил восьмерку, двинувшись на врага и заставляя его отступить, затем резко остановил стремительное вращение клинков и выбросил один вперед, целя гарпии в лицо. Та клекотнула, мол, дилетантская атака, и даже не стала уворачиваться, лишь наклонила голову в сторону. Клинок прочертил глубокую борозду по искаженному яростью лицу. Гарпия ударила по воздуху крыльями и рванулась вперед, но что-то мелькнуло снизу серебряной молнией и острие второго гладиуса вышло из ее макушки, войдя мгновением раньше в подбородок.
Когда Арминиус обернулся, Мидас увидел, что наполированную до матового мерцания маску испоганил мелкий, но хорошо заметный порез в районе лба. Это удивляло, ибо он знал, с какой скоростью мог двигаться вампир и здесь не было черных осклизлых стен пещеры, которые сковывали его маневренность. А потом бог понял, в чем дело. Кровавый круг. На его поддержание каинит тратил силы и похоже, гораздо больше, чем предполагал.
Карн в этот момент буквально уложил своего врага на обе лопатки и сам удивился тому, насколько легко это получилось. С другой стороны, не было в этом ничего сверхъестественного – он уже знал алгоритм победы и просто применил его.
Существо конвульсивно подергивалось у его ног, уже не клекоча, скорее жалобно поскуливая. Парень полностью контролировал гарпию, но понимал, что долго так не сможет. Голова начинала кружиться, нос забивался – из него вот-вот снова потечет кровь.
– Можешь заставить ее говорить? – Мидас подошел к гарпии и заглянул ей в лицо с нескрываемым отвращением. – Ведь она может не только клекотать. Это мы точно знаем.
– Я уже пробовал, но ее разум устроен иначе, – парень покачал головой. Он плотно стиснул зубы, стараясь говорить тише, но так, чтобы его услышали. Слова отвлекали, сбивали концентрацию.– Я быстро нашел моторные и нервные отделы, но не представляю, где у нее когнитивный центр.
– То есть ни память, ни речь… – начал Мидас.
– Нет, – Карн ожесточенно мотнул головой, от чего перед глазами поплыли алые круги. Он тут же взял себя в руки и отметил на ментальном сканере приближение еще двух трикветров. – Кстати, ее подруги что-то почуяли. У нас не остается времени.
– Второго шанса может не быть! – рыкнул Мидас. Фригийский царь встал над гарпией, затем опустился на колени – одно уперлось ей в грудь, другое – в правое крыло. Он низко склонился над существом и прижал лезвие клинка к его дрожащей шее. – Говори, мразь. Читай свое треклятое заклинание, возвращай нас обратно! А не то я буду резать тебя на лоскуты до тех пор, пока мы не доберемся до предела твоих регенеративных способностей!
– Не думаю, что это поможет, – покачал головой Арминиус.
– А что поможет? – Мидас метнул на него полный ярости взгляд. – Есть у тебя еще какой-то трюк в кармане?
– Вообще-то есть, – спокойно ответил каинит, приближаясь к распростертому на земле монстру. – Я не думаю, что он сработает, но у нас нет выбора. Отойди.
Последнее слово он произнес тихо, почти не слышно, но прозвучало в нем что-то глубокое и повелительное, так что древний бог нехотя подчинился. Он встал и отошел в сторону, даже клинок спрятал обратно в ножны, не отрывая взгляда от посеребренной маски каинита.
– Тауматургия, – прошептал Карн. – Я чувствую, как ты вновь концентрируешь в себе эту страшную силу. Не все Дети Каина так могут?
– Очень надеюсь, что не все, – мрачно заметил Мидас, который в глубине души был восхищен способностями Арминиуса. Он никогда бы в этом не признался, а Карн, который отлично ощущал это в своем друге, никогда бы не произнес вслух.
– Только те, что из моего клана, – изрек вампир, снимая шлем и отбрасывая его в сторону. Он опустился на колени возле головы гарпии, затем извлек тот самый нож, который использовал при начертании Кровавого круга.
Арминиус резанул себя, в этот раз – прямо по запястью, глубоко и сильно. Но алая влага, вырвавшаяся из его бледной плоти, не разбежалась в стороны, как следовало бы. Повинуясь словам языка, что в силах произнести лишь губы Детей Каина, кровь на ладони вампира заплясала, будто огонь костра. Она была темной, но стремительно наливалась ярким багрянцем и Карн ощущал, что каинит усилием воли фокусирует в ней жизненную силу, взятую из тела Вячко. Парень по-прежнему не видел ауру вампира, но его манипуляции с кровью улавливал точно отраженные сигналы, короткие блипы на самой периферии энергетического зрения.