Левые психопаты. От якобинцев до движения «Оккупай»
Шрифт:
Сестра Ванессы Линн полагает, что у Ванессы с юности был комплекс мученика. Она начала читать Ленина по предложению Корина. Он представил ее WRP в то время, когда она болела депрессией после своего разрыва с Франко Неро.
Адлер пишет:
«Тем временем Ванесса стала, возможно, единственным человеком, которого политика отношений между предпринимателями и рабочими заставила пить. В 1972 году, когда Тед Хит ввел правительственным указом контроль заработной платы, она начала пить дешевое вино по утрам. Это «нечеткое стирание из памяти», как она говорила, помогло ей справиться с отчаянием».
Адлер комментирует другой важный аспект действия психологии в движении Хили:
Пострадавшие женщины настаивали, что Хили злоупотреблял ими как человек, претендовавший на роль отца, в кровосмесительных отношениях, а не как «преступный насильник». Насилие подразумевало, что женщины были беспомощными жертвами, что они, как якобы освобожденные феминистки-марксистки, никак не могли принять. Они рационализировали свою зависимость от Хили с точки зрения его отеческой власти, тогда как он укреплял эту власть, прививая им чувство «долга» помочь революции, выполняя его потребности. Женская комиссия приняла эту рационализацию как линию партии.
В то время как Редгрейвы искали в Хили замену отца, отношения Ванессы с ее собственными детьми страдали из-за «революционного дела». Небрежное отношение к детям это достойная внимания особенность левых. Мы уже видели это на прежних примерах: как Руссо отдал своих детей в приют, как Маркс больше заботился о своей писанине, чем о бедственном положении своей жены и детей, и как мы еще увидим, как Новые левые с готовностью избавлялись от своих детей, чтобы бороться за революцию.
Придерживаться идеологий, утверждающих, что о детях лучше позаботится государство или группа — это интеллектуализация для тех, кто отказывается от своей родительской ответственности, кто не способен на настоящие родительские узы. Как только марксисты приходят к власти, их государственная политика состоит в том, чтобы уничтожить традиционную семью и воспитывать детей под государственной опекой, чтобы их матери могли работать. Левые считают это «освобождением женщин». Дети Ванессы, как и много других «сирот» левых родителей, были принесены в жертву ради революции. Адлер пишет:
«Ее маленькие дочери, Джоели и Наташа, цеплялись за нее, когда она пыталась выйти из парадной двери. Когда ей было шесть лет, Наташа попросила, чтобы ее мать проводила больше времени дома. Ванесса попыталась объяснить, что ее политическая борьба нужна для будущего ее дочери и других детей. «Но ты нужна мне сейчас. Потом ты не будешь мне так нужна», говорила Наташа».
По
С отстранением Хили и дальнейшим раскалыванием троцкизма Ванесса возвратилась к типичному либеральному делу среднего класса, с которого она и начинала. Что касается ее отношения к другим людям, то пример Ванессы убедительно описывает фундаментальную гипотезу этой книги, что человечество для левых является абстрактным и безличным понятием. Как она когда-то доверилась Линн: «Мой парадокс состоит в том, что, хотя я много забочусь о массах — сиротах во Вьетнаме, голодающих в Индии — я, кажется, мало забочусь о людях вокруг меня. Я сопротивлялась этому обвинению. Но, если сказать совершенно откровенно, то такова я и есть».
Эту цитату мы уже цитировали ранее, но повторить ее стоит. Она очень многое говорит о левых.
(Забавно, что фамилия «Redgrave» в буквальном переводе означает «красная (!) могила» — прим. перев.)
Десятилетия эксплуатации и злоупотребление женщинами со стороны Хили были разоблачены только из-за фракционного спора между ним и заместителем генерального секретаря WRP Шейлой Торренс (которая, тем не менее, закончила поддержкой Хили). Слышали, как она кричала на Хили перед встречей Политического комитета: «Ты извращенец, на этот раз ты не вывернешься, я вынесу это на конференцию, и ты увидишь». Чтобы не позволить Хили исключить своих противников из WRP, его конкуренты назвали имена 26 женщин, над которыми он надругался. Реакция фракции Хили указывает на более глубокое душевное расстройство. Приверженка Хили Ванесса Редгрейв «визжала во весь голос, что это все было работой Черных Сотен», согласно организатору WRP Ричарду Прайсу, который заметил в своем интервью: «Это воспоминание, которое я лелею». «Черные Сотни» были антисемитской организацией, действовавшей в Царской России в конце девятнадцатого и в начале двадцатого века. Это упоминание Редгрейв показывает, какими бредовыми могут стать марксисты. Ванесса созвала пресс-конференцию и буйствовала на ней: «Эти обвинения — сплошная ложь, а женщины, которые якобы сделали их, все лгуньи. Меня не интересует, 26 их, 36 или 236 — они все лгут». Вот такое сестринское чувство. Брат Ванессы реагировал так же странно, как его сестра. Корин на партийном митинге воскликнул: «Мы ни за, ни против порочности, мы за социалистическую революцию».
Торренс, высказавшая первоначальные обвинения, теперь расценивала похождения Хили как строго личное дело; и беспокоилась, что ее собственная фракция, связанная с фракцией Хили, будет ослаблена его изгнанием. На этой лондонской встрече партийного штаба, несмотря на присутствие жертв Хили и их родственников, он большинством голосов получил решение в свою пользу. После встречи Секретарь WRP Майк Бэнда в ярости вышагивал по двору здания: «Все в этой стране поддерживают меня, кроме этой дряни в Лондоне». Во время встречи сторонники Бэнды кричали: «Насилие, насильник, Пол Пот», «и у всех их лица были красными, они были дикими».
Хили полагал, что разоблачение его было «провокацией», и язвительно замечал, что у него было «много друзей». Как и у Джима Джонса, до самоубийства девятисот его последователей, это было реакцией социопата, который совсем не заботится о других и не может видеть в себе никакой вины.
Партия едва не была расколота, Хили все еще руководил только менее чем половиной членов. После этого произошли физические нападения на сторонников Хили, и Хили хорошо охраняли, один сторонник Хили частично ослеп после нападения на него члена Центрального комитета WRP.