Лейкоцит 5
Шрифт:
Я по-прежнему не спеша переступать соответствующий порог украдкой покосился на все тех же самых, неподвижно, словно статуи, замерших вокруг нас с дочкой сфероголовых горилл, после чего уже в следующее мгновение перед моими глазами выкосило очередное наряду с недавно полученным от самих Создателей послание из категории… Заведомо невозможных, что выглядело так:
ВНИМАНИЕ(!) Важное ограниченно-публичное сообщение (!)
Получатели:
* Особь публичное имя Вайл.
Статус. Сверхлейкоцит
Приоритет: альфа
Ранг: Вне категорий
* Уникальный симбиотический организм.
Тип: Протомаранкер
Самоназвание (не является официальным публичным именем): Кецц
Отправитель:
Микро-коллективный тетроидный разум публичное имя: Сайясшехтерр (самоназвание: Безликие стражи)
Титул: Истинно первородное дитя Биома. (Нулевая особь)
Текущий статус: Абсолютный контролер Хаарри-нурре
Приоритет: Засекречено.
Ранг: Засекречено.
Могущество: 100
Текст сообщения:
Я не помогаем. Я всего лишь в силу суб-протокола Гхармасшх, исполняем предварительно одобренную Создателями алую волю избранного номер пять, согласно которой, появившемуся избранному номер шесть, в случае успешного выполнения им ряда условий, а также соответствия его определенному ряду критериев, должна была быть предоставлена гарантированная возможность встретиться с избранным номер четыре, и не более того.
Поэтому любые ваши потенциальные надежды то, что я же дополнительно ещё можем быть хотя бы чем-то вам полезны, заведомо напрасны.
А теперь сообщите, когда будете готовы продолжить движение.
Конец сообщения.
— Уже готовы. — «Вздохнула» Кецц, и обращаясь ко мне добавила:
— Так ведь, папочка?
— Воистину так, милая. — Телепатически погладив ту по голове снова подтвердил я, после чего мимоходом мысленно помолившись… Заведомо не существующему Автору (Ибо, ну будь ты тварь, человеком, а? Ну, сделай предстоящую встречу с этим трижды грёбаных Дернтом более-менее адекватной!) при помощи активации одной из аудиом дал-таки Сайясшехтерру соответствующий знак дескать: «Веди скорей вперёд звезда моя, путём, что лишь тебе одной известен», после чего уже относительно скоро оказался перед очередными, более миниатюрными, однако не менее пафосными в плане дизайна дверями того самого «Карцера», что как уже своим внутренним убранством, так и соответствующим пленником снова умудрился слегка порвать особи публичное имя Вайл все шаблоны, потому как, особенно с поправкой на предшествующие данному помещению Залы искупления моя скромная персона ожидала сейчас увидеть здесь, что угодно, ВООБЩЕ, ЧТО УГОДНО, но только не, чтоб меня перевернуло и подбросило, довольно-таки, насколько это вообще было, возможно… Весёленько обставленную «детскую комнату», с увлечённые играющим посередине неё в кубики… Чертом.
Реально, самым, что ни на есть, настоящим, рогато-хвостато-парнокопытным, внешне вполне себе взрослым чёртом, который едва заметив мое присутствие, с истошным криком: «Бука! Бука пришёл!», тотчас со всей дури… сиганул под кровать.
— Вот же тварь! Вот же графоман долбаный! — С откровенным разочарованием прокомментировал я сие. — А ведь моя его так просить, так просить, чтобы данная встреча…
— Может хватит, а? — Осадила меня Кецц. — Нет, папочка, пойми правильно, я у тебя не глупая, и снова все понимаю. Вот только, эта твоя… Навязчивая идея, будто бы всё происходящее является не более, чем плодом воображения какого-то там… Писателя, она… — Маранкер телепатически поёжилась. — Она меня реально пугает. — После чего выдержав паузу поинтересовалась, чего я в сложившихся обстоятельствах планирую делать дальше.
— А разве это не очевидно? — Покосившись на буквально гипнотизирующего нас из своего укрытия, полным воистину животного ужаса взглядом, как подсказывала мне интуиция уже давно и основательно реально-таки двинувшегося умом Чёрта, пожал плечами я. — Для начала в первую очередь любой ценой требуется донести до него, что… Мы не Бука, а дальше, видно будет, ибо просто развернуться и уйти, даже не попытавшись добыть нужную нам информацию… Сама понимаешь.
— Ну, да! — «Прищёлкнула языком» Кецц, и вновь немного помолчав добавила:
— Мама…
— Не надо. — Максимально деликатно попытался осадить уже я её. — В смысле, что не надо сейчас о твоей маме, милая, потому что…
— А я сейчас не о своей. — Телепатически покачала головой моя принцесса. — Я, о… — Она едва заметно указала кончиком ствола на ныне, кажется, даже дышавшего, и то через раз Дернта. — Я, о его. А если точнее, то о том, что если он сейчас и в самом деле искренне считает себя воистину крошечным детёнышем, то самым… святым для него должен являться образ матери, через который, разумеется, чисто теоретически, и можно будет попытаться как-то установить тот самый контакт. Логично?
— Более чем. — Мысленно отвешивая самому себе новую максимально увесистую оплеуху, за тупость (потому как данная идея изначально должна была прийти в башку именно мне) отозвался я, после чего предварительно опустившись на колени, а также в характерном жесте выставив перед собой пустые ладони, через мандат отправил все тому же Дернту, максимально оптимизированное для его ныне «детского» понимания сообщение, суть которого сводилась к тому, моя есть никакой не Бука (потому как в противном случае его нынешнее укрытие его бы от меня не спасло), а хоть внешне и вроде как страшный, но на самом деле добрый дядя Вайл, что является давним другом, и верным слугой его мамы, по прямому распоряжению которой сюда сейчас и заявился.
— Врун! — Запустив в меня какой-то костяной пластинкой полным ненависти голосом завизжал, как выяснилось вполне себе не разучившийся читать, что уже само по себе было сейчас жирным бонусом, чёрт. — Плохой врун! Ты не можешь быть от мамы, потому что мама умерла! Потому что злой дядя Одри убил мою маму, чтобы вместо неё стала злая тётя Гхериялла! Вот! — В меня полетела ещё одна пластинка. — Поэтому ты не мамин друг! Ты их друг! Потому что такой же страшный, как они! Страшный и хитрый! А мама… — Из глаз «Блаженного» ручьём хлынули слёзы. — Мама была красивая! И все её друзья были красивые! И слуги тоже были красивые! Очень-очень красивые! Даже те, кто жили в… — Он, высунув руку из-под кровати, дёргано указал пальцем на потолок, — Дующих трубочках, и то были красивые! Вот!
— Ясно. — Вновь многозначительно переглянувшись со своей малышкой мысленно подвёл итог я, после чего не откладывая в долгий ящик, через всё тот же мандат, отправил Дернту новое сообщение суть которого сводилась уже к тому, что, мол… он сам оказывается тоже тот ещё врун, потому как живущих в Дующих трубочках друзей своей мамы видеть не мог просто по определению, а, следовательно, откуда ему знать, что они тоже были красивые.
— Я не врун! — Пуще прежнего заревел чёрт. — Это ты врун, а я не врун! Потому что я там был! Был в тех самых трубочках! Ты меня слышишь, Бука?! Был! Вот! И в трубочках был! И в большом тук-туке был! И даже с дяденьками боженьками разговаривал, когда мамочке помогал, чтобы она злого дядю Реннрайя… укокошила! Они меня тогда прямо так и спросили, кого я хочу видеть самым-самым главным: злого дядю Ренрайя или мамочку? Глупые-глупые дяденьки боженьки! Глупые!