Лейси, Бобо и волшебный язык
Шрифт:
– Боже, зачем я отпустила их одних?! А вдруг лифт застрянет или сломается? А вдруг встретится незнакомый взрослый, который обидит, заманит, уведёт? – лепетали «авдруги» на разные голоса и, наконец, заставили бросить все дела.
Мама Аня натянула джинсы, схватила ключ, смартфон, сунула ноги в босоножки и выскочила из квартиры.
Лифт, на котором спустились Олеся с Бобо, успел вернуться и теперь торчал этажом выше. «Бум! Бац! Трямц!» – ворчливо клацало его днище, неторопливо нагружаясь чем-то строительным. Если
Мама Аня вздохнула и устремилась вниз. «Авдруги» приободрились и принялись распевать новые страшилки:
– А вдруг надо в город по делам и…
– Придётся оставить Олесю в квартире одну…
– Ой-ой-ой, что может произойти!
«Не хватало ещё с лестницы свалиться, – ворчала себе под нос мама Аня, стрекоча босоножками по ступенькам. – Вот будет номер»!
Олеся с Бобо в это время сидели на скамье у подъезда. Девочка отвернулась от слепящего солнца и подставила лицо ветру. Вместе с теплым движением воздуха поднималась и настроение.
Тёплая песья шёрстка приятно щекотала ладонь. Высунутый язычок Бобо смешно свесился на бок и подрагивал, а чёрный влажный нос настороженно принюхивался. Одуряюще пахло сырой землёй и чем-то ещё сладким, цветочно-ванильным.
– Какие планы? – деловито поинтересовался пёс. – Предлагаю разведать новый путь за горизонт, с балкона видел одну очень интересную тропинку.
Олеся отрицательно помотала головой.
Бобо посмотрел по сторонам.
– Тогда махнём до города. На автобусе! Я ещё ни разу на нём не ездил. Прогуляемся по знакомым местам. Ты помнишь свой старый адрес?
Олеся на мгновение задумалась.
– Мама узнает и расстроится, я обещала не уходить от дома.
– А говорила: хочу приключений! Уже пять минут, как ничего не происходит.
Пёс обиженно вздохнул и улёгся рядом со скамейкой.
Помолчали. Первой заговорила Олеся.
– Как ты думаешь, почему мне внутри говорить просто, а снаружи, то есть вслух – нет?
Бобо поднял морду.
– Да, ладно, чего ты? Очень скоро у тебя получится! Просто твоя мама учит неправильно. – Надо же, какое противное слово повторять заставила: «кош-ш-ш-ка»! Лапы чешутся от возмущения! – Пёс презрительно фыркнул. – Если хочешь знать, в некоторых языках вообще нет буквы «ш»!
– А ты откуда знаешь?
– А Сигизмундыч на что? – ответил Бобо вопросом на вопрос. – Мой старик обожал читать вслух разные интересные статьи. А кто его слушал? Я, его лучший ученик! Зато теперь у меня энциклопедические знания! Правда-правда! Я очень старался. Каждый день лежал у ног старого хозяина и всё запоминал! Жаль, только никто не ценит моей образованности.
– Ладно, не хвастайся! – пробурчала Олеся и шмыгнула носом. – Лучше скажи, как мне побыстрее заговорить, как все люди.
Бобо приосанился, выпятил грудь и задрал нос:
– Надо выбирать
Олеся прыснула:
– Опять фантазируешь?!
Бобо обрадовался, что хозяйка развеселилась, и продолжил с упоением:
– Не, я не вру. Всё так и есть! Вот возьми, например, собачий язык. В нём совсем немного слов, но все понятные. Главное слово «гав», но столько оттенков и значений оно имеет! Вот послушай:
– Гав-гав-гав! – означает, что я на службе, защищаю хозяина. Могу пролаять и с французским акцентом – «гро-ов-в, гро-ов-в». Нравится? Звучит как музыка. «Тяв-тяв» – так только совсем маленькие собачки могут, а вот я – совсем другое дело. Эх, мне бы подучиться! Голос поставить. Я бы такое нагавкал… Как ты думаешь, здесь есть собачья академия?
Пёс неожиданно замолчал.
– Подожди-ка, тут одна фифа появилась, с девчоночьей резинкой на лбу. Сейчас с ней разберусь.
Строго облаяв малюсенькую собачонку, Бобо вернулся и продолжил как ни в чём ни бывало:
– Р-р-гав! – значит, я очень рассержен. А если вдруг затоскую, то петь начинаю – «воу-у, воу-у» – в таких песнях есть что-то от волчьего языка, но не в пример более стройное и музыкальное. А тихий скромный «ав-в» означает: не пора ли тебе, хозяйка, дать мне что-нибудь вкусненькое? Взгляд тоже всякое может выражать…
– Бобо, что ты разлаялся! – прервала «разъяснения» Олеся. – Где твоё «дворянское» воспитание?
– Ну вот, как всегда! – пёс отвернулся и его бодро торчащий хвост тоскливо повис. – Никто меня не слушает.
Заметив, что пёс обиделся, Олеся пошла на попятную.
– Нет, нет, ты продолжай! Только не так громко. Мне нравится собачий язык, он очень занятный.
Мимо прошагал молодой парень в наушниках, бодро болтающий с кем-то невидимым.
Следом приковыляла бабуля с палочкой. Остановилась рядом с Олесей и, глядя под ноги, принялась громко рассуждать вслух:
– Хлеб купила, а молоко не взяла. Вчерашнее ещё не доедено. Зачем же я ещё в магазин ходила? Забыла. Ох, голова садовая!
Подъехала белая Тайота, остановилась и громко просигналила. Из машины вылез здоровенный мужчина, поднял голову и прокричал:
– Давай быстрее, опаздываем!
Ему неожиданно ответила хозяйка здешних мест, большая серая ворона:
– Ка-арр!
Зычной птице вторили стрижи, рассекающие вышину.
«И почему все вокруг могут говорить, а я нет? – завертелось у Олеси в голове. Некоторые даже ерунду мелют, да так быстро, словно в блендере. Сто слов в минуту»!
Глаза девочки увлажнились. Чтобы не расплакаться, Олеся подняла валявшийся на земле прутик и начала им размахивать.