Лейтенант

Amazerak

– Ладно, добро, – согласился полковник. – Езжайте. Глядишь, и отобьёте город. Только долго не задерживайтесь: одна нога тут, другая там. И не рискуйте понапрасну! Видишь: дело дрянь – никаких геройств. Понял? Сразу возвращаешься.

– Пожалуй, тоже поеду, – заявил Виноградов. – Полагаю, не помешает помощь ещё одного сильного.

Добронравов дал согласие, и мы пошли готовиться к отправке.

Глава 8

Итоби был небольшим промышленным городком. Там находились стекольный и металлургический заводы, а так же крупная животноводческая ферма в окрестностях. А вот из шахт имелась только угольная, а потому непонятно, что индейцы там забыли.

Несколько часов мы колтыхали по просёлочным дорогам на трофейной полуторке с пулемётом. Прямого пути не было, так что приходилось петлять по полям и деревенькам. Один раз чуть не застряли на перевале, где колея так заросла, что паровой агрегат нашего грузовичка еле сдюжил на подъёме.

Машину вёл я, Виноградов сидел рядом в кабине. Макс, Кузя и Ахмет тряслись в кузове. Несколько часов мы с Виноградовым молчали, но потом всё же разговорились. Я поинтересовался, какие цели преследует Союз сильных.

– Хотите власть свою установить? – спросил я. – Царя свергнуть, а самим встать у руля? А кого, если не секрет, назначите новым правителем? У вас же, наверняка, всё уже продумано? А я должен знать, во что ввязываюсь.

– Пока не могу раскрыть всех деталей, – ответил Виноградов. – Пойми, я тоже всего не знаю. Я давно живу в Александрии и далёк от той деятельности, которая ведётся в Евразии. Могу лишь сказать, что да, мы желаем лишить власти семьи, которые сейчас держат её в своих руках. Это не только императорская фамилия, но и приближённые ко двору роды. Понимаешь, государством не правит один человека, даже если имеет соответствующий титул. Государством правит некая коалиция, которая владеет основными ресурсами и средствами производства. В настоящий момент – это боярские роды. И Барятинские, между прочим, играют не последнюю роль в делах государственных... Впрочем, кому я рассказываю. Так вот, наша цель – сменить правящую верхушку, потому что существующая аристократия ни за что на свете не позволит уравнять в правах всех подданных и не предоставит им гражданские права. Для вас, бояр, все те, кто не относятся к одной из знатных фамилий – есть люди низшего сорта, созданные лишь для того, чтобы прислуживать вам. Но такой взгляд порочен, однажды он должен уйти в прошлое. Какая разница, рождается ли человек в знатной семье или нет? Какая разница, наделён он способностями или нет? Здесь, в Александрии, все граждане имеют равные права. И это правильно. Но ты, полагаю, считаешь иначе?

– Отчего же? Я считаю точно так же. Для меня нет разницы между боярином и простолюдином, – ответил я. Теперь стало окончательно понятно, почему Союз сильных жаждет, чтобы я возглавил род Барятинских. Виноградов сказал, что Барятинские имеют влияние при дворе. Вон куда они своих хотят пропихнуть. В общем, ясно всё. В правительство лезут.

– Ты – прогрессивный молодой человек, не зашоренный устаревшими догмами, – польстил мне Виноградов. – Впрочем, я понял это ещё во время первой нашей встречи. В тебе я не заметил обычной для боярина надменности. Вот и цели у нас, оказывается, похожи.

«Эх, я бы не сказал, что похожи», – подумал я, но возражать не стал. Сам сейчас в сомнениях находился, к какой цели идти. Вроде бы у этого Союза намерения благие. Вот только пёс их знает, что там и как на самом деле.

– Значит, вы, типа, за всё хорошее против всего плохого? – скептически произнёс я. – Альтруизм, значит? Что-то не верится. Неужели нет никакого личного интереса?

– Первоочередной наш интерес: жить в мире с таким общественным устройством, при котором не надо не придётся находиться в вечном изгнании, а тебе постоянно не напоминают о том, что ты – низшее существо. Естественно, в будущем, возможно, далёком, члены Союза займут места в новом правительстве. Но, как я уже сказал, всех деталей открыть не могу, да и сам не знаю. Знаю лишь то, что подготовка ведётся уже не одно поколение. Союз сильных сформировался в конце позапрошлого века, его основали несколько влиятельных людей с прогрессивными взглядами. На заре существования Александрии и других самостоятельных государств на территории обеих Америк мы поддерживали повстанцев, борющихся с засильем колонизаторов. Ну а теперь грядёт время перемен и на Родине.

– Вон оно как? Да у вас, я смотрю мировой заговор. Могущественная организация.

– К сожалению, всё намного скромнее, чем хотелось бы. Просто в наших рядах состоят несколько крупных промышленников. Естественно, мы стремимся помогать всем, кто движется в направлении наших идеалов.

– Хорошо шифруетесь. Так давно строите заговоры, и никто о них не прознал.

– Всякое бывало. В истории Союза есть и чёрные страницы. Были те, кто отдал жизнь ради общего дела. Естественно, императорская власть не афиширует подобные процессы.

Некоторое время мы ехали молча. Дорога шла через поле. С обеих сторон её окружал кустарник. Только что мы миновали очередной шахтёрский городок. Индейцы пока до него не добрались, но местные активно готовились дать отпор. Уже вся округа знала о нависшей угрозе, и народ самоорганизовывался, как мог.

– Подумай на досуге вот о чём, – вновь завёл разговор Виноградов. – Когда вернёшься в Россию, тебе понадобятся верные люди – те, кто разделит твои взгляды и прикроет спину, те, кому сможешь доверять. В данных обстоятельствах это крайне важно. Со своими родственниками тебе придётся держать ухо востро – сам понимаешь, надеюсь.

– Само собой. Но что ты предлагаешь? Вы уже решили, кто будет в моём окружении? – спросил я с усмешкой.

– Окончательное слово, так или иначе, останется за тобой, – Виноградов то ли не понял моей издёвки, то ли не виду не показал. – Скажи, одна из девушек из твоей свиты... Екатерина, кажется, да? Одна, как я понимаю, была дружинницей Птахиных, а потом переметнулась? Почему она следует за тобой?

– У неё идея служить самому великому роду, который только может появиться на этой планете, – не без сарказма ответил я. – А вторая – моя возлюбленная.

– Понятно. Что ж, неплохо... А эти ребята, что с нами едут? Насколько вероятно, что они захотят и дальше служить тебе?

– Об этом я ещё не думал. Надо поговорить с парнями. Двое из них – сильные, и я их тренирую. Но захотят ли они вернуться в Россию? Чёрт их знает. Зачем им это?

– Деньги, положение в обществе. Кто от этого откажется? Есть ещё кто-нибудь на примете? Есть знакомые? Ты говорил, у тебя сейчас живёт какой-то паренёк, который огнём стреляет. Что про него можешь сказать?

– Да ничего. Он мал ещё.

– Сколько?

– Тринадцать-пятнадцать примерно. Я не интересовался.

– Хороший возраст, чтобы отправить его в отроки, как у вас принято, и воспитать верного дружинника. Для начала может быть оруженосцем, – будто размышляя сам с собой, проговорил Виноградов. – Думай, в общем. Так, что ещё... Продолжение рода. Надеюсь, ты понимаешь, что твоя сила должна быть передана будущим поколениям?

– С этим я уж как-нибудь сам разберусь, – усмехнулся я.