Лезвие

Михаил Золкин

«Лезвие»

Темнота. Я ничего не вижу, чувствую лишь, как по лицу бьют капли. Похоже, это дождь, но на губах странный привкус железа. Я облизываю губы, кровь вперемешку с каплями дождя бьет по вкусовым рецепторам языка. Почему я не могу открыть глаза? Звук глухой и далекий. Слышу лишь постоянное шипение, как от старого роутера или провода домашнего телефона. Слух поврежден? Не могу пошевелиться. Переключаюсь на сенсоры восприятия окружающего мира. В голове, словно голограмма в черно-белых тонах, проявляются объекты вокруг. Волна сенсора проносится через них каждые 30 миллисекунд. Судя по окружению, я на свалке: вокруг поломанная техника, мусор

Начинаю диагностику жизненно важных органов. Все системы функционируют, но каналы нервов перебиты. Видимо, причина отказа конечностей в этом. Запускаю восстановление систем. Из контейнера под ребрами мозг по каналам отправляет гель для восстановления нервных окончаний. Пока идет процесс, диагностирую глаза: отсутствует модуль зрения. Меня лишили глаз. В памяти поврежденные секторы. Ничего не помню.

Гель восстановил нервные окончания, пробую снова пошевелить пальцами левой руки. Функционирует стабильно. Легкий тремор присутствует, но должен пройти после усвоения геля. Пытаюсь подняться, ориентироваться в окружении только с помощью сенсоров неудобно. Медленно опираюсь на локти и подтягиваю ноги в коленях. Сажусь, удерживая равновесие. Дотрагиваюсь до датчиков слуха и на время выключаю их, чтоб не слышать этого шипения. Шарю по полу в поисках чего-либо. Под руку попадается ткань, поднимаю ее к лицу и перевязываю пустые глазницы. Не нужно, чтобы кто-то напугался моего вида.

Прощупываю свое тело: одежда на месте. Чувствую ворот футболки поло из грубой ткани, один рукав оторван. Спускаюсь к поясу и нащупываю брюки – приятные, эластичные, но тоже сильно потрепаны. К тому же все промокло насквозь. На ногах кроссовки с высокой и довольно потертой подошвой. Видимо, я много в них прошел или даже пробежал. Напрягаю косые мышцы живота и пытаюсь подняться на ноги. Не с первого раза, но я всё же встаю во весь рост.

Сенсоры улавливают движение с левой стороны. Что-то пробегает и скрывается в мусоре, похоже на крысу. Ощупываю карманы в поисках содержимого. Пусто. Сенсоры достают не дальше 3 метров. Начинаю двигаться вперед, проверяя функциональность своего тела.

Спустя 3 минуты спотыкания через отходы сенсоры обрисовывают колесо. Еще через пару шагов за колесом отобразилась спецтехника. Нужно найти выход. Через 200 метров уже более уверенного шага я нахожу ворота, слева от них – охранное здание. Сенсоры не засекли движение, значит, охрана не на месте. Замка на воротах нет, они не заперты, поэтому я спокойно выхожу.

Передо мной дорога, за ней здания. Количество этажей не могу определить из-за расстояния. Машин вокруг нет, и я аккуратно перехожу через дорогу, всё еще не полностью доверяя своему телу. Нужно найти людей. В здании через дорогу есть боковая дверь, дергаю за ручку. Закрыто. Стучусь в дверь в надежде, что хозяева дома.

Дверь открывается, сенсоры обрисовывают силуэт человека. Судя по контурам, это мужчина: высокий, широкие плечи. Он что-то говорит, но модуль слуха выключен. Тянусь к виску, чтобы включить. Бесполезно – кроме шума, ничего не слышу. Выключаю и говорю мужчине:

– Жме неомнодима постошь, – голосовой модуль барахлит так сильно, что выходят лишь подобия слов.

Сенсоры вырисовывают губы мужчины. Они судорожно дергаются и открываются, но я не могу разобрать ни слова. Частоты волн сенсора недостаточно, чтобы читать по губам.

Чувствую, как мужчина берет меня за руку и заводит внутрь, дождь больше не бьет по плечам и голове. Меня сажают в кресло. Руки пристегивают к подлокотникам, сопротивляться нет сил. Укол в затылок – и мое сознание отключается.

Я медленно прихожу в себя. Губы пересохли. Пытаюсь облизать шершавые и потрескавшиеся губы. Хочется пить. На голову давит повязка – не помню, чтобы я так сильно затягивал ее. Система жизнеобеспечения говорит, что все органы чувств функционируют. Сжав подлокотник, пытаюсь встать. Чувствую, как чья-то рука ложится на плечо и давит, опуская меня в кресло.

Щелчок – и слух возвращается.

– Тише, парень, не шевелись. Я восстановил и заменил поврежденные модули. Сейчас должно быть лучше, – бархатистый голос просачивается в мой мозг, на слух моему собеседнику лет 60. Звук четкий, от голоса человека расходится эхо, отражается от пустых стен. – Давай я уберу повязку с глаз, проверим, как твои глаза.

Мужчина медленно разматывает ткань с моей головы. Это не та повязка, что я наскоро повязал. Это эластичные полимерные бинты. Когда их касаешься, они расслабляют хватку. Удобная штука, когда нужно пережать рану, врачи используют их для остановки крови. Их соединения при двойном зажатии ладонью стягиваются и перекрывают кровь в месте наложения. В моем случае зажатие было одно, чтобы не перекрывать кожу, но зафиксировать модули. Вживление происходит быстро, но, чтобы избежать смещения, фиксация не помешает. Наконец бинты сняты с моей головы. Я медленно открываю глаза, свет ярко бьет по сетчатке.

– Извини, сейчас выключу лампу.

Мужчина выключает лампу, и я, щурясь, привыкаю к освещению вокруг. Пустая комната с прямоугольной плиткой на стенах и полу. В середине комнаты сижу я в кресле, очень похожем на стоматологическое, с подножкой и подголовником. Сбоку на стойке множество электрических инструментов. Большинство запачкано свежей кровью. Видимо, недавно их использовали. Проверяю модуль зрения на крови с инструментов: анализ показал, что ее владелец я. Модуль работает исправно. На подголовнике кресла – длинный щуп. Видимо, его мужчина вставил в мой затылок, и это меня отключило. Перевожу взгляд на мужчину: только голос выдавал его возраст. Волосы без намека на седину, рыжего цвета. Борода ухожена и подстрижена. Четкие углы скул, небольшие морщины возле глаз. Глаза чуткие и добрые желтого цвета. Видно, что передо мной биочеловек. Так называют людей, которые усовершенствовали свое тело. Губы его узкие, нос длинный и с горбинкой.

– Так, дружок, теперь попробуем поговорить. Начнем с простого, назови свое имя, – мужчина навис над креслом, в котором я сидел, и смотрел на меня.

– Аркх… Ален, мое имя Ален. – Слова с трудом давались мне, во рту пересохло.

– Отлично, – уголок губ мужчины пополз вверх. – Я Салем. Ты в безопасности, твои модули удалось восстановить и перезапустить, недостающие я взял из своих запасов. Но память восстановить не удалось, мне пришлось заменить твой диск. Он медленно умирал, и если бы я не перенес данные, то в течение недели ты бы перестал мыслить и отключился. Данные, которые я перенес, составили 3 % от всего, что было на диске, – я поймал сочувственный взгляд. – Итак, теперь я освобожу твои руки от ремней, и ты попробуешь встать.

Салем отстегнул ремни с подлокотников и освободил мои руки. Я уверенно опустил ноги на пол и встал. Тело слушается отлично, искажений нет. Все функционирует стабильно.

– Спасибо. Есть способ восстановить поврежденный диск? Я ничего не помню о себе, кроме имени. Как я оказался на свалке и почему поврежден? – вопросы, которые я задал, меня не сильно тревожили. Я жив, и это главное.

– Подожди, подожди, на все вопросы у меня нет ответов. Диск восстановить не выйдет, после отключения от системы все данные на нем были уничтожены. Как ты оказался на свалке, мне тоже интересно. Судя по твоим ранам, был бой, в котором ты проиграл. Кто-то опалил огнем все твое лицо, особенно пострадали глаза и кожа. Я распылил заживляющий спрей на повреждённые участки лица, сейчас все в порядке. Осмотрись пока и приходи в кухню, сделаю нам чай.

Конец ознакомительного фрагмента.