Лезвия и кости

Здравствуйте, и добро пожаловать на "Red Flags" этой серии

???

В этом разделе вы можете ознакомиться с Red Flags, которые мы подготовили для этой серии.

Мы хотим, чтобы вам было интересно почувствовать ВСЕ ЭТО.

Но учтите, что эта книга — темный роман не просто так.

Она будет откровенной.

Динамика власти, девственницы, манипуляции, игры разума, контроль,

???

1

Сиенна

H

есмотря на то, что тыквенный питомник Hollow's Harvest Pumpkin Patch был закрыт для посетителей, в нем царило оживление. Все вокруг превратилось в яркую осеннюю страну чудес, идеально подходящую для Хэллоуина. Ряды тыкв и тыкв, насыщенные оранжевые и зеленые оттенки которых светились мягким теплым светом лампочек, выстроились вдоль деревянных прилавков.

Тюки сена были аккуратно сложены в стопки, чтобы создать деревенские зоны отдыха, где собирались семьи и друзья, их смех и разговоры разносились эхом среди позднего вечернего бриза. Хрустящий воздух благоухал насыщенным ароматом яблочного сидра, а из близлежащих ларьков с едой иногда доносились нотки корицы и мускатного ореха.

Под вечерним небом тыквенная площадка превратилась в центр праздничной активности. Дети носились по лабиринту из тюков сена, их хихиканье сливалось с оживленными мелодиями группы, игравшей у входа. Надувные горки и игры были установлены, чтобы развлечь малышей, в то время как взрослые общались у костра, потягивая горячие напитки и делясь историями.

И мне не хотелось здесь находиться.

Несмотря на всю свою привлекательность, я не могла не чувствовать себя не в своей тарелке. Вечеринка была в самом разгаре, но я не могла избавиться от чувства отчужденности, поселившегося в глубине моего желудка. Я никогда не была поклонницей таких вечеринок, и присутствие здесь было похоже на вторжение в мир, который я не совсем понимала… или не интересовалась им.

Но я была здесь не ради себя.

Пока я стояла среди веселого хаоса, рядом со мной появился Донован Виндзор. У него был тот же мрачный, задумчивый вид, что и в школе, и хотя в большинстве случаев это меня раздражало, сейчас я чувствовала себя в безопасности.

С очаровательной полуулыбкой и нотками недовольства в голосе он легонько подтолкнул меня. "Эй, — сказал он, его глубокий голос звучал с легкой бранью. "Ты опять дуешься. Ну же, это должно быть весело. Улыбнись хоть немного".

Его слова задели меня, но я знала, что лучше этого не показывать. Я попыталась улыбнуться, но улыбка получилась такой же пустой, как и тыквы на прилавках. Взгляд Донована скользнул по моему лицу, и я увидела в его глазах намек на раздражение.

Отмахнувшись от этой мысли, я сосредоточилась на Доноване. "Я постараюсь, — пробормотала я, чувствуя тяжесть своих слов. Это была ложь, но это было все, что у меня было.

"Ну, постарайся еще больше", — сказал он. "Последнее, чего я хочу, — это чтобы мой брат думал, что мы неблагодарны за то, что мы здесь… или думал, что ты не счастлива со мной".

Я знала, что между Донованом и Адрианом что-то происходит. У них было странное братское соперничество с тех пор, как их родители погибли в результате трагической аварии на лодке, когда Доновану было всего десять лет. Я не совсем понимала это, хотя и выросла вместе с ними. Но я всегда списывала это на братские чувства, а учитывая,

Я вздохнула, посмотрев на него с неохотной улыбкой, понимая, что он прав. "Я знаю, знаю", — ответил я, мой голос был мягким. "Я пытаюсь, Донован. Просто это не мое, ты же знаешь".

На самом деле я любила тыквенные грядки. Это были игроки, без которых я могла обойтись.

Особенно Адриан.

Донован положил руку мне на плечо, успокаивая. "Я знаю, Сиенна, но я думал, что в этот раз все будет по-другому", — сказал он. "Я — единственная семья, которая осталась у моего брата. Было бы неправильно, если бы я не пришел поддержать его. К тому же это хорошая возможность для меня пообщаться. Я могу посмотреть на потенциальных клиентов".

Донован обладал атлетическим телосложением, которое могло обмануть любого, но сам никогда не проявлял подлинного интереса к спорту. Адриан был богом на льду, но Донована захватывал не азарт игры, не слава победы на льду или поле. Вместо этого его амбиции лежали в другом месте, в мире спортивного менеджмента. Его привлекали стратегия и переговоры, силовые приемы, которые происходили за пределами катка. Именно это и привело его в академию Крествуд. Крествуд был не просто учебным заведением — здесь была лучшая в стране программа спортивного менеджмента. Это было место, где формировалось будущее спортивного менеджмента, где рождались агенты.

Донована привлекало не только престижное образование, но и возможности, которые открывал Крествуд. Академия была рассадником атлетических талантов высочайшего уровня, многие из которых откладывали драфт, чтобы быть уверенными, что по окончании обучения они будут готовы к НХЛ. Это означало, что Крествуд кишел потенциальными клиентами — молодыми спортсменами, мечтающими о больших контрактах, которые игроки-ветераны получали после многих лет верности и самоотдачи, что делало его идеальным местом охоты для начинающего спортивного агента вроде Донована. Он видел вокруг себя не студентов, а океан возможностей, каждая из которых была потенциальным билетом к его большому прорыву в высококонкурентной сфере спортивного агентства.

Я посмотрела на Донована, в моем взгляде появилась мягкость, и я подняла глаза к ночному небу. "Я понимаю", — пробормотала я. "Понимаю. Прости, что была таким грубияном".

Возможно, я была слишком сурова к Доновану. В конце концов, он был не из тех, кто предается светским мероприятиям или фривольностям; его мир определяли амбиции и стратегия, а не вечеринки и игривые свидания. То, что он привел меня сюда, на эту вечеринку, было для него нехарактерно и, возможно, свидетельствовало о том, какое значение я имела в его жизни. Это был жест, демонстрирующий готовность выйти из зоны комфорта ради наших отношений.

Я должна быть более благодарна.

Я просто… я просто хочу, чтобы меня здесь не было.

Но я не стала повторять Доновану эту фразу. Это было бы грубо и невоспитанно, а ему не нужно, чтобы я закатывала истерику по этому поводу.

Донован крепче сжал мое плечо и наклонился, чтобы поцеловать меня в висок. "Обещаю, мы не будем задерживаться", — сказал он. "Еще через час мы сможем уйти, и я заглажу свою вину".

Мне удалось слабо улыбнуться. "Я буду держать тебя в курсе". Как бы мне ни хотелось оказаться здесь, я понимала, как важно для него быть рядом с братом, особенно после всего, что они пережили вместе.