Ли Кахори: Космическая любовь
Шрифт:
– Что?! Что ты такое говоришь!?Я зашла узнать, как ты. Я слышала, что ты возвращаешься.
– Мериэм, Мериэм…Ну не умеешь ты врать. Я здесь уже неделю, но помешал великолепному тер Артои только в эти дни. И вдруг. Какое совпадение! Ты приходишь меня навестить.
Лирой нагнулся к ее лицу так близко, что момент мог бы казаться интимным, если бы не его безжалостный взгляд.
– Только навестить? Или Гектор еще что-то попросил тебя сделать?
Мериэм подняла глаза. Да, теперь она была самой собой – никаких сентиментальных вздохов, только расчет.
– Я
– Ничего говорить и не нужно. Я сам вижу. И скажу только – шансов нет.
Мериэм зло поджала губы.
– Ты так ее любишь?
– О! Ты знаешь это слово, Эм?! Потрясен.
– Не смей унижать меня!
– А ты не смей говорить мне о любви! Ты хорошо потопталась на моих чувствах!
Они уже кричали друг на друга, выплескивая накопившуюся злость. Лирой схватил девушку за локоть и потащил к двери.
– Тело, Мериэм, не умеет любить. Тело может просто отдаваться или принимать. Ты – только тело, Эм. И всегда им была! – и выставил ее за дверь.
Лирой знал, что встреча с Мериэм неизбежна. И он бы все равно сорвался, потому что обида и боль унижения так и не прошли. Сейчас он понимал, что чувства и эмоции к девушке были восхищением, желанием, но не любовью. Ли стал еще одним рыцарем в ее свите, готовым на все. Соперничество с другими жгло его кровь. Он всегда знал, что должен быть первым. Но не знал Лирой того, что Мериэм не пошла к себе в комнату после этого разговора, а села на балконе и пробыла там до утра. В полном одиночестве и в слезах. В слезах по нему, по их отношениям, которые она сама разрушила, и по своим тайным воспоминаниям о человеке, который меньше всего этого заслужил.
Гектор сделал последний ход на голографической шахматной доске, поставив шах и мат своему виртуальному сопернику. Трехмерное изображение слегка дрогнуло, и над доской появилась полупрозрачная рука.
– Поздравляю. – Эта рука положила на ребро виртуальную фигурку королевы.
– С тобой всегда приятно играть, Тор. Твое мастерство растет.
Гектор отмахнул от себя голографию, отчего она сразу свернулась в сферу и зависла в углу активировавшегося визора. С экрана на него смотрел взрослый мужчина. Его длинные золотые волосы были собраны в высокий хвост, а льдистые глаза, слегка окрашенные голубым, смотрели с въевшейся за долгие годы насмешкой. И усталостью.
– Сегодня вы играли не в полную силу, дядя. Вас что-то беспокоит? – Гектор удобней облокотился спиной на теплое тело своего Вар-Альбы, развалившегося на татами около хозяина.
– Ты давно не был дома. Семья скучает, Тор.
Гектор опустил взгляд на свои вытянутые ноги. Значит, его двоюродный брат снова принялся за старое – хочет использовать его отсутствие, чтобы укрепить оппозицию и урезать власть клана. А дядя, как всегда, рассчитывает на его великодушие, донося на собственного сына.
– Мои дела здесь еще не завершены. И мне понадобиться ваша помощь. И Диоса. Я хочу купить генетический материал и новые разработки в «керамике», – молодой тер Артои растянул губы в победном оскале. – Без ваших советов
Собеседник уважительно поклонился и ответил, как того требовал артоинский этикет.
– Ваша просьба, наследник, всегда исполнима. Мы скоро прибудем, – и визор погас.
– Видишь, Аро! Даже не расслабиться – сплошные заговоры.
Он положил голову на шкуру своего любимца и закрыл глаза. Сегодняшний день вымотал Гектора. К его удивлению играть с Розари становилось все сложнее, потому что глядя на нее, он почему-то вспоминал другие глаза. Даже сейчас он вспоминал тот огонь свободы. Гектор сжал переносицу двумя пальцами и усмехнулся: «Да ты завидуешь, Тор. Ревнуешь его к свободе, ведь это единственное, что тебе недоступно…Наследник…»
Витраж
Артоинский корабль вошел в световой коридор космопорта на орбите Земли, застыв в его сияющем пространстве, как насекомое в янтаре. Коридор являлся, как и точкой для перехода в гиперпространство, так и контролирующим пунктом. Такие переходы вне световых коридоров были запрещены Союзом и приравнивались к преступлениям первого класса, то есть к убийствам. Космос давно перестал быть мирным и превратился в еще одну жесткую зону контроля.
Диос выключил дополнительные генераторы и оставил включенными лишь только гравитационные системы корабля, ожидая разрешения на приземление. Он молча рассматривал голографическую передачу данных, дублируюемую сейчас на экран в пропускном пункте Земли. За время полета Диос передумал уже все: самые изощренные методы его казни, шантаж, садистские манипуляции Тора. Он прекрасно понимал, что отец донес на него. Невозможно просчитать ситуацию, зная Тора. Как и до конца понять мотивацию наследника, ведь он – Диос, до сих пор жив.
– Не слишком ли ты помпезно нарядился, отец? Мы же прибываем на закрытый космопорт, да и Тор звал лишь по своим делам.
Дариус тер Артои посмотрел на сына с разочарованием. Бунтарь, и всегда им останется. Даже сейчас он был одет в джинсы и джемпер, радовало, что черного цвета. Никакой мантии клана, никаких драгоценных наручей и наплечий. Золотые волосы коротко выстрижены около лица, а длина оставлена только сзади, и то в косе. Обычный парень, только красивый, да наглый.
– Не забывайся, Диос! Ты – Артои и должен демонстрировать это всегда. Я не потерплю такого позора. Быстро прими подобающий вид.
– Позора? Но ведь я ваш вечный позор, отец! Я… – но он не успел даже закончить фразу, как ладонь ударила его по губам, рассекая их о зубы. В гневе отец никогда не соизмерял силу. Диос вытер пальцами кровь и зло ухмыльнулся.
– Вы так предсказуемы. Спасибо, что не кулаком. Неужели это проявление заботы? И вы хотели выбить из меня всю дурь, отец?
Дариус слегка прикрыл глаза и попытался успокоиться. Его выводила из себя эта манера сына издеваться над семейными ценностями. Диос всегда хотел свободы, но никогда не понимал какой ценой Дариусу достается этот иллюзорный баланс над пропастью.