Ли Савино & Стасья Блэк

Савино Ли

Маркус взглянул на нее, и она не смогла прочитать то, что видела в его грозовых серых глазах.

– Милая Кора, такая невинная, - прошептал он. Он склонился лбом к ее середине. Он обнял ее за талию и притянул к себе, его лицо все еще было на уровне ее живота.

Ее руки упали на его волосы. Он обнял ее с отчаянием маленького мальчика, который держался за одеяло для утешения.

Была ли она для него тем, чем он был - местом, где он наконец мог расслабиться и найти утешение? От этой мысли по ее спине пробежал восторг. Как она хотела бы быть безопасным местом для этого сложного человека. Она погладила его

волосы до шеи, массируя его плечи, прежде чем ее пальцы вернулись к его волосам, и он сжал ее сильнее.

«The New Olympian Times» выглядывала из-под газет, которые он просматривал. Газета его расстроила? Потому что, возможно, они все неправильно поняли, и это была клевета и ...

– Хорошо, нам нужно идти.

Маркус отступил, и, если она ожидала увидеть его лицо мягким или нежным, она была разочарована. Он выглядел таким же спокойным и крутым, как всегда.

Кора нахмурилась, но он уже стоял и взял ее за руку, чтобы вывести к машине.

Маркус никогда не любил много говорить, когда они были в машине. Он всегда заставлял Шаро ставить классическую музыку, и Коре казалось, что это был единственный раз в его напряженный день, когда он мог просто спокойно посидеть и расслабиться. Он редко вынимал телефон, чтобы проверить электронную почту или ответить на звонки. Он просто сидел, иногда с закрытыми глазами, большую часть времени просто смотрел на проезжающие улицы города, часто беря ее за руку, как сегодня. Он растирал круги большим пальцем вперед и назад, и она не могла отрицать, что ритмичное движение вместе с музыкой расслабляло, вплоть до гипноза.

Коре было искушение позволить моменту расслабиться и прикосновению Маркуса успокоить ее страхи. Но она продолжала слышать голос Мейв в затылке: насколько хорошо ты его действительно знаешь?

И это вырвалось из нее:

– Я сегодня видела газету. Это напугало меня, Маркус.

Он сразу же напрягся и убрал руку от ее руки.

– Пожалуйста, Маркус. Ты скажешь мне, что происходит? Это… правда?

– Ты не захочешь знать, - сказал он. Она глубоко вздохнула и повернулась, чтобы посмотреть на него, заставляя себя ждать ответа, хотя и видела блеск гнева в его глазах. Через мгновение на его губах скривилось что-то вроде улыбки, хотя холод не покидал его лица.

– Но ты моя девушка, так что я тебе скажу.

Она долго ждала, пока он продолжит.

– Пару недель назад двое моих друзей решили пойти в клуб. Они купили старый театр, переименовали его, устроили очень красиво. Был такой большой проект, им нужна была помощь. Я им помог.

Он снова замолчал, как будто задаваясь вопросом, чем он должен с ней поделиться.

– Но слухи ходили - знаешь ли, люди говорят. Кто-то думает, что что-то происходит, и пресса цепляется за это, как будто это единственная история в городе. Ходили истории еще до того, как это место открылось. А вчера вечером, - тяжело вздохнув, - появилась пресса.

Она подождала мгновение после того, как он остановился.

– И?

– Они сфотографировались и поспешили с выводами. Они клеветали на моих друзей и пытались закрыть их. И поскольку они могут печатать любой мусор, какой захотят, - его челюсть сжалась, - он размазался по первой странице. Все мои друзья хотели открыть клуб. Чье это дело, как им управлять? И то, что они говорили - наркотики

и грязные деньги - ничего из этого не было доказано. Эти обвинения принадлежат суду. Размещать это на первой полосе для продажи газет - это незаконно.

С того места, где она сидела, Кора чувствовала, как он злится, хотя его голос не повышался. Она чувствовала это через небольшое расстояние между ними, волны холодной ярости, плотно сжатые под его костюмом и шелковым галстуком.

– Одно дело - пойти сразу за мной. Другое дело - использовать моих друзей.

Он смотрел вперед в зеркало заднего вида; он и Шаро встретились глазами.

Машина скользила по улицам. Окна были толстыми, не пропускали звука, поэтому все казалось тихим, если не считать задумчивой классической музыки. Кора изучала лицо Маркуса, боясь увиденного. Он был далеким, холодным.

Не задумываясь, она вздрогнула.

– Ты в порядке, детка?- он обнял ее, и они поехали, неся тяжелый груз на ее плечах.

И хотя внутри нее кричали вопросы - кто ты? Неужели это все, что мне нужно? Что ты имеешь в виду, ты «помогал» своим друзьям?– она обнаружила, что больше не может сказать.

Тишина была настолько глубокой, что им обоим потребовалось мгновение, чтобы понять, что машина остановилась.

Шаро открыл дверь и она обнаружила, что смотрит на высокое здание со множеством лестниц, ведущих к его большим дверям.

– Продолжай,- Маркус мягко толкнул ее, и она покорно выбралась.

– Это ресторан?,- спросила она, стуча зубами от внезапного холодного ветра. Маркус, остановившись, чтобы поговорить с Шаро, подошел и взял ее под руку и пиджак, проводя вперед.

Он загадочно улыбнулся ей, когда они поднимались по ступенькам. Она едва могла видеть, когда он толкнул дверь.

Как только они вошли внутрь, влажный жар прокатился по Коре, лаская ее руки и лицо, как океанская волна. Однако было совершенно темно. Но Кора все равно расслабилась и без страха пошла в темноту. Маркус был рядом с ней.

– Что это за место?,- она вздохнула.

Включился фонарик, и луч плясал над пальмами и папоротниками, цветами и зеленью - целым рядом растущих растений, укрытых в стеклянном здании.

– Теплица!, - закричала она, и Маркус усмехнулся, когда он подошел к ней, чтобы показать ей окрестности. Они шли по узким тропинкам и пробирались сквозь темноту только с его единственным фонариком.

Как он узнал, что это именно то, что ей нужно? Как бы она ни восхищалась городом, иногда он должен был быть гнетущим - столько бетона, тротуара, кирпича и стали, квартал за кварталом во всех направлениях. Она скучала по выращиванию. Ей не хватало возможности выйти из парадной двери и прикоснуться к земле, почувствовать запах почвы и посмотреть, как солнце встает в большом открытом небе.

Она протянула руки и засмеялась, коснувшись манящих мягких ветвей и листьев.

Она прищурилась.

– Я вижу кое-что впереди.

Она опустила руки и двинулась вперед.

Маркус услужливо последовал за ней со светом, пока они не протолкнулись мимо одной большой ветви и не нашли маленький столик и немного вина, освещенные серебряным канделябром. Обойдя ее, он вытащил один из стульев.

– Добро пожаловать в рай, богиня.

Она молча сидела, пока он наливал шампанское, и молча взял бокал.