Ли Савино & Стасья Блэк
Шрифт:
– Нет, - пробормотал он,- Тебя не выносят смертного приговора. Ты получишь пожизненное заключение. Смерть быстрая. Но страдание ... страдание может продолжаться вечно.
Воздух покинул ее легкие. Кора тяжело дышала, когда ее тело напрягалось, превращаясь в бетон.
– Дыши, детка,- Маркус положил большую руку ей на грудь,- Ты должна дышать.
Она вдохнула, вынужденная, глядя в его темно-серые глаза. В Маркусе было что-то, чему она должна была подчиниться.
– Я не хочу, чтобы ты причинил мне
– Я знаю, ангел.
На секунду его лицо смягчилось, противоречиво.
– Я тоже не хотел делать тебе больно.
Сердце Коры забилось от надежды.
– Но почему...
– Во вселенной есть порядок. У всего есть свое мест.
Он устроился рядом с ней и читал лекции, как профессор.
– Все взвешено на весах, - он поднял две руки ладонями вверх.
– Вещи должны быть сбалансированы. Светлый и темный. День и ночь. Хорошо и плохо.
Он опустил руки.
– Преступление и наказание.
Рот Коры открылся, но не издавалось ни звука. Она встретила взгляд Маркуса и утонула в нем.
– Когда твой отец, - его голос дрожал под тяжестью его гнева, - сделал то, что сделал, дела пошли не так. Не к месту. Должны быть последствия. Я очень долго ждал этого дня.
– Но я ничего не делала.
Он отвел взгляд.
– Ты меня не слышишь. Кто-то должен ответить за свои поступки. Я нашел свою сестру ...
– Его глаза закрылись, и сердце Коры сжалось. Потому что это все еще был Маркус. И боль на его лице была такой реальной.
– Ее глаза были открыты. Ее тело сломано. Они что-то с ней сделали. То, что делать нельзя. Ангелы плакали…
– Мне очень жаль, - прошептала она. Он выскользнул из кровати.
Он привязал тебя к кровати! Он тебя ненавидит!
Но она ... она провела последние два месяца, любя его. Он не исчез просто так. Она не знала, как его выключить.
Маркус закрыл глаза. Он ущипнул себя за переносицу, его грудь быстро поднималась и опускалась. Его челюсть была покрыта щетиной. Все в ней напрягалось, чтобы подойти к нему, удержать его. Несмотря на всю свою силу и контроль, Маркус был мужчиной. Просто человек. Она видела его в лучшем и в худшем. Он ничего от нее не скрывал.
Он скрывал свою природу на виду. И она была наивной добычей, которая попала прямо в его ловушку.
Мне жаль. Между ними лежало ее извинение, маленькое и недостаточное перед огромным долгом.
Он опустил руку. Он снова стал Повелителем Преисподней, выражение его лица высечено из камня. Снова под контролем.
– Нет, красавица, это не так. Но ты будешь.
Он вышел из комнаты. Кора вздрогнула там, где он ее оставил. Все изменилось так быстро, что у нее закружилась голова. Она закрыла глаза, пока мягкие шаги
Несмотря ни на что, ее пульс дрожал при виде его, его огромная обнаженная грудь была покрыта темными волосами.
– Что произойдет? Что ты будешь со мной делать?
– Все, что я хочу.
Улыбка акулы покрыла его лицо.
– Ты не умрешь. Ты проживешь очень-очень долго. Рядом со мной как моя жена. Навсегда.
Как он мог быть таким холодным? Такой безжалостный? Как она могла быть настолько глупа, чтобы думать, что он любит ее? Теперь ее первая брачная ночь превратилась в кошмар. Вот вам и счастливый конец.
Она не могла сдержать слез, текущих по ее щекам.
– Верно, великолепно. Плачь по мне.
Именно тогда она увидела то, что взял Маркус - его телефон. Он включил камеру и нацелил ее. В ее голове расцвела красная ярость.
– Нет.
– Да.
Маркус попятился, как будто делал идеальный снимок.
– У нас должно быть несколько свадебных фотографий, чтобы прислать твою твоей семье. Это меньшее, что мы можем сделать, учитывая, что твоя мама и дяди не смогли приехать на свадьбу.
Ее дяди? Она даже не знала, что у нее есть дяди.
– Остановись.
Ее мольба была приглушенной, когда она закрыла лицо рукой.
– Пожалуйста остановись.
– Посмотри на меня, - приказал он,- Кора.
Его шаги приблизились.
– Нет.
Думаю, ей пришлось подумать. Это все еще был Маркус. Внутри этого человека, монстра, было сильное влечение к ней. Может быть, она сможет найти намек на Маркуса, которого это волновало.
Рука сжалась вокруг ее запястья, как железная окова. Она сопротивлялась.
– Кора, я не буду спрашивать тебя снова.
Ее кости растаяли. Она позволила ему убрать руку. Он посмотрел на нее, и ее тело покраснело под его пристальным взглядом.
– Ты больной, - проговорила она. Все, что угодно, лишь бы отрицать притяжение ее тела к нему.
– Я не буду фотографировать, если ты мне подчинишься.
Ее смех сотряс ее тело.
– Как? Я не могу убежать.
– Я уроню камеру, если ты подчинишься мне. И веди себя как жена.
– Ты имеешь в виду, что я должна любить тебя?
Он склонил голову.
Из трещин в ее сердце капал яд.
– Я действительно любила тебя, ты знаешь. Это не было ложью.
– Я знаю.
– Было ли все, что ты мне сказал ... это был всего лишь спектакль? Разве это никогда не было правдой?
Он не ответил.
– Хорошо. Я сделаю это,- она подняла подбородок. Притворяться храброй.
– Это не то, чем я раньше не занималась.
Он выключал камеру, когда повернулся к ней, его обычно серые глаза потемнели.