Лица в окне
Шрифт:
Он заглянул в кухню. У двери были нарисованы фломастером черточки: зеленые — его, а у Флоеллы — синие. Черточки поднимались все выше и выше, и возле каждой был написан день, когда их с Флоеллой измеряли, и сколько тогда им было лет.
Стэн засопел и позорно всхлипнул.
— Помнишь? — Папочка, оказывается, стоял радом.
— А я правда был таким маленьким? — спросил Стэн и опять засопел.
— И даже еще меньше, — сказал он и странно кашлянул. Было похоже, что он как будто вдруг подавился.
Потом Папочка попробовал пошутить:
— Вот
Он вытер Стэну глаза рукавом своей куртки, а нос — тряпочкой для протирания пыли.
— Я вовсе не потому, что не рад. — Стэну очень хотелось все объяснить. — Просто…
— Ну конечно, — сказал Папочка и обнял Стэна за плечи. — Конечно.
Стэн кивнул. Он ведь правда был рад переезду. Ему хотелось пожить в новом доме, с новым садом, найти новых друзей.
И Папочке, наверное, будет там веселее… В этом доме после маминой смерти стало как-то темно, хотя Стэну все равно было здесь хорошо.
— Знаешь, нам, похоже, пора, — сказал Папочка и сильнее прижал Стэна к себе.
Они постояли немного, а потом вышли на улицу и заперли дверь.
Флоелла уже залезла в машину. Она уткнулась в очередной «Дневник изобретений» и с бешеной скоростью что-то строчила. К ним она даже не повернулась.
Стэн устроился на заднем сиденье, между кормушкой для морских свинок и горой пластмассовых банок с очень острыми краями, которые все время норовили пихнуть его в ребра.
Папочка завел мотор. Соседи дружно замахали платками. Сейчас машина отъедет от фонаря — того самого, при свете которого Стэн всю жизнь засыпал ночью в детской.
— Эй, подождите! — Из двадцать третьего дома выскочил кто-то очень всклокоченный и помчался к машине.
— Мидж, — сказал Стэн и расплылся в улыбке. Потом он быстро опустил окошко.
— Вот, держи, — проговорил знакомый голос, и в руке у Стэна оказался конверт.
Пока Папочка следил за машинами на дороге, Стэн аккуратно распечатал письмо. Клей на конверте еще не высох — Мидж, как всегда, делал все в последнюю секунду.
Внутри была открытка, настоящая, с большими красными цветами и вазой. Такая, как те, что лежат у Папочки в ящике письменного стола, куда нельзя лазить, потому что там «все не для детей». С обратной стороны открытка была исписана красивыми, с завитушками, буквами.
«С наилучшими пожиланиями переежжающим друзьям искренне ваш Уинстон Дж. Миджи иначе говоря Мидж Друг, сосет и одно класник Примичание: Здесь еще афтограф для вашей колекцеи».
К открытке был прицеплен автобусный билетик с каким-то чернильным пятном.
— Это кошачья лапа, — гордо объяснил Мидж. — Совсем измучился, пока подманил этого зверя. Идет только на сардинки.
Машина тронулась. Прощай, милая Кротовья Дорога!
Стэн плакал. Папочка тоже, хотя он-то, конечно, уверял их, что все дело в ужасной пыли, которая
Флоелла даже не посмотрела назад.
3
Дом номер сорок
Через двадцать минут они уже подъезжали к Просеке — так называлась широкая дорога, вдоль которой в прохладной тени деревьев стояли большие удобные дома, все ужасно красивые и похожие один на другой. Дом номер сорок — предпоследний на улице — тоже выглядел очень уютно.
На Кротовьей Дороге такой роскоши они даже представить себе не могли. Дом был раза в четыре больше их прежнего, с окнами во всю стену и с гаражом, в котором уместился бы, наверное, автобус.
Папочка, конечно, бежал к дому первым. За ним семенила Флоелла, а сзади, шаркая кроссовками по песку, топал Стэн.
— Готовы? — спросил Папочка и, как заправский фокусник, достал прямо из воздуха ключ.
Стэн кивнул. Флоелла тоже.
Чик. Ключ повернулся в замке, и они уже стояли внутри. Спереди Папочка, потом Флоелла, потом Стэн.
Все вокруг казалось каким-то чудесным и странным, даже эта прихожая. Стэн раньше заходил сюда, но теперь это был ЕГО дом, и вещи в нем вели себя совсем по-другому.
— Пойдем сверху вниз, — скомандовал Папочка и полез по ступенькам.
Наверху было целых четыре больших пустых комнаты, в которых очень приятно было скакать и кричать: «Чур, это моя!» и «А здесь пусть будет диван!». Потом они пошли в ванную — голубую, всю в солнечных зайчиках, со всякими позолоченными штуковинами, с кафелем и даже с зеркалом.
— Сюда вся наша команда из школы залезет, можно и в бассейн не ходить, — сказал Стэн, после того как со всех сторон обошел ванну.
— А запасные уместятся в душе, — добавил Папочка.
Флоелла их не слушала. Она уже нашла кое-что интересное: небольшой пузырек с этикеткой — наверное, его забыли забрать прежние владельцы. Похоже на йод или что-нибудь в этом роде.
Флоелла вынула пробку, понюхала и сморщила нос. Вид у нее сразу стал важный-преважный. Стэн прекрасно знал, что будет дальше. Ничего хорошего. Сейчас Флоелла устроит им что-нибудь жутко грязное, шумное или вонючее, во всяком случае, что-нибудь такое, что наверняка не понравится Папочке.
— Вы тут смотрите пока без меня, я сейчас, — протараторила она и умчалась в свою новую спальню.
Стэн с Папочкой отправились вниз. На первом этаже оказались три обычные комнаты и четвертая, совсем крохотная. Папочка сразу же забрался в нее, достал бумагу и ручку, и через пару минут на двери красовалась надпись:
Личностям, не доросшим до метра восьмидесяти, вход воспрещен!
Идет работа мирового значения!
Не входить под страхом смерти!