Лицеист
Шрифт:
И ведь не обманула. Как минимум первыми двумя тезисами: малейшая шероховатость посадки, хватки руля и переноса веса в имитаторе отправляли нас в полеты по таким убийственным траекториям, что резервы проседали как бы не наполовину. А так как в очередях стоять не приходилось, к двум часам дня мы высушили еще и накопители. Тем не менее, не роптали, а радовались. Ибо видели результаты и понимали, что движемся в правильном направлении.
Кроме того, на коротком перегоне «комплекс — бокс Зыбиной» поглядывали на пока недоступную гоночную трассу куда увереннее, чем утром. И, конечно же, ждали неминуемой встречи…
…Дауд и Мавия примчались в поместье без нескольких минут три. Мы к этому времени успели и ополоснуться, и пообедать, и спуститься в гараж, так что без какой-либо раскачки разбежались по машинам, выехали под лютое тропическое солнце и рванули к выезду на нужную трассу.
Пока петляли по предместьям Медины, держали себя в руках. Но после того, как вылетели на полупустую шестиполосную скоростную магистраль, жали жару. Да, разгонялись плавненько, чтобы не потерять «Святогоры», зато набрали «крейсерскую скорость» в двести сорок километров в час и держали ее почти все время движения. Поэтому сто восемьдесят километров пролетели минут за пятьдесят, последние несколько — уже по побережью — еще за пять-семь и, наконец, добрались до Фарас ал-Бахр.
Не знаю, как другие, а я, въезжая на территорию поместья, смотрел не на здоровенный параллелепипед из зеркального бронестекла и прилегающий к нему мини-парк, а на «Фиалку», покачивавшуюся у причала. К сожалению, любоваться этой красавицей удавалось всего несколько мгновений. А потом я первым въехал в очередной гараж, спустился по эстакаде, загнал «Хозяина Леса» на парковочное место, чем-то понравившееся в прошлый раз, и был вынужден наступить на горло собственной песне. В смысле, выбраться из салона и направиться не к лифту, на улицу и далее на причал, а к домочадцам, выстроившимся в одну шеренгу. Правда, как только поздоровался и выслушал ответное приветствие, поймал взгляд управляющего и… спихнул большую часть ответственности на «матушку». В смысле, представил ее Олегу Ивановичу и прислуге, как второго человека в роду, после чего заявил, что ее распоряжения должны выполняться, как мои. Зато потом отправил Чагина готовить фиолетовое чудо к выходу в плавание и… заставил себя отправиться мотаться по преобразившемуся зданию, чтобы принять работу дизайнеров и впоследствии аргументированно поблагодарить Мирославу Михайловну за помощь с ремонтом.
Ну, что я могу сказать о ремонте? Он по-настоящему восхитил. Прежде всего тем, что поместье, перестав напоминать комфортабельную тюрьму, не превратилось в музей. Нет, в нем были и картины, и скульптуры, и чеканка, но только в коридорах, трапезных, зале для приемов и в гостевых покоях «для взрослых». А дизайн целого крыла «молодежных» отвечал даже тем моим потребностям, о которых я раньше даже не подозревал.
Однако больше всего зацепили хозяйские, то есть, мои — они не только заставили забыть о «Фиалке», но и помогли понять, что значит выражение «Просто создано для разврата»! Чем именно? Тем, что кресла и диваны в уютной гостиной словно призывали побыстрее уединиться с какой-нибудь романтичной особой, джакузи персон на пять с гидромассажем и подсветкой, расположенная под зеркальным потолком, комната отдыха мини-сауны и свой бассейн
тоже… хм… располагали к этому же типу проведения досуга, а трехспальная кровать в комнате с голографическими обоями вместо обычных, сумасшедшей светотехникой, акустикой системой от «Симфонии», ароматическим блоком и голоэкраном вместо потолка даже не просила, а требовала всестороннего тестирования!
Все бы ничего, но во время этой «экскурсии» меня и Олега Ивановича сопровождали матушка, Валя и Раиса Александровна. Родительница потеряла дар речи и первый раз в жизни не нашла, что сказать, в глазах Незаменимой появилось предвкушение, чуть было не сорвавшее меня с нарезки, а «старшая сестренка» не преминула подколоть в своем непередаваемом стиле. Слава богу не вслух, а прислав сообщение:
«Лют, покои — улет! Но если ты покажешь их кому-нибудь кроме Вали и Вари, то сдохнешь от истощения еще до рассвета… ибо спальня сводит с ума даже меня!»
Этот совет добавил дури и без того разбушевавшейся фантазии, так что я мысленно порадовался наличию «палочки-выручалочки» в виде «петель» на линзах-камертонах, краем глаза засек внимательный взгляд управляющего, «со спокойным интересом» во взгляде огляделся еще раз и удовлетворенно кивнул:
— Что ж, мои покои выглядят именно так, как и должны. А теперь, когда общее впечатление о ремонте получено, мне бы хотелось вернуться ко всей остальной компании и выйти, наконец, в море…
…Найти «всю остальную компанию» оказалось не так-то легко. Как выяснилось, непоседа-Янка, быстро заскучав, спросила у «самой знакомой» горничной, из какого помещения поместья можно полюбоваться «Фиалкой», не дурея от жары. А Катя, недолго думая, подняла ее, Дауда, «одноклассниц», Мин Сим и самых доверенных телохранителей команды на четвертый этаж, вывела к бассейну под поляризованной крышей и «высветлила» нужную стену. Панорама с этого места действительно открывалась замечательная, вот народ и залипал. До моего прихода. А когда я сообщил, что разобрался с делами, соответственно, мы можем перебраться на яхту, чудом не сорвался на бег.
Пока спускались на первый этаж, я пересчитал нашу толпу и пришел к выводу, что семнадцать человек, не считая Чагина — это перебор. Поэтому волевым решением отправил Кнута и Сома отдыхать. Да, с удовольствием послал бы по тому же адресу и Кун Су, но понимал, что телохранитель Чжон упрется, ибо еще не настолько доверяет моим и Даудовским. А когда оказался на улице и оглядел «Фиалку» свежим взглядом, пришел к выводу, что веса пяти лишних человек она, скорее всего, даже не заметит. Так что разулся, первым поднялся на борт, показал, где брать сменную обувь, очень энергично взмахнул рукой и… был вынужден сначала передать «командование» Янке, а затем принять звонок от Задорожного. Хотя, откровенно говоря, общаться с ним и его друзьями не было никакого желания.
Появившаяся картинка, как обычно, показала не одно, а четыре лица, и я, пожелав парням здравствовать, вопросительно уставился на Костю, судя по всему, собиравшемуся взять на себя бремя нелегкого разговора.
Он помолчал несколько секунд, видимо, дожидаясь смены аватара на реальное лицо, а когда допер, что я не собираюсь этого делать, помрачнел еще сильнее:
— Лют, мы еще раз проанализировали свои требования, пришли к выводу, что не имели никакого морального права требовать от тебя что-либо подобное, искренне сожалеем о содеянном и хотим вернуть прежний формат отношений.
Несмотря на нежелание с ними говорить, я готовился к этому разговору без дураков. Поэтому прошел на нос «Фиалки», лег на «свое» место, подложил руку под голову и, закрыв глаза, мрачно вздохнул:
— Парни, проблема не только в ваших требованиях. До появления в моей команде Эиру, Наоки и Лиджуан в вас не чувствовалось расчета — вы дружили просто потому, что этого требовала душа. А теперь появились цели. Причем не у одного-двух, а у всех четверых. И это здорово напрягает. Для того, чтобы не показаться голословным, задам простой вопрос: кто из вас готов поклясться Даром, что отказался от мысли завоевать руку, сердце или хотя бы тело этих девушек?