Лицеист
Шрифт:
Колину Чемберсу
крупно не повезло: не успел он закончить эту тираду, как из-за спин Эиру и Янки выскользнула его обидчица, обедавшая в нашей компании, и расплылась в предвкушающей улыбке:
— Я смотрю, ты уже восстановился, причем настолько хорошо, что снова распустил язык? Здорово: в шестнадцать ноль-ноль буду ждать тебя на той же арене, что и вчера. Для трепки посерьезнее. И не вздумай прятаться по углам — я, одна из «местных недотрог», не отличаюсь терпением, поэтому найду и выверну наизнанку! Вопросы?
Огневик резко сдулся, поэтому лидер этой двойки был вынужден снова перетягивать всеобщее внимание на себя:
— У него вопросов нет. А я, признаюсь, восхищен самоотверженностью, с которой вы встали на защиту труса, не среагировавшего даже на прямые оскорбления в адрес баб, которых под него подложили!
— Будь у вас чуть больше мозгов, вы бы поняли, что Лютобор Игоревич молчал не просто так… — насмешливо начала Чеботарева,
и тут заговорил я:
— Что ж, теперь никто не обвинит меня в излишней жесткости. Кстати, Галь, сколько времени ты планируешь выделить на перевоспитание любителя портить наших недотрог?
— Минут двадцать!
— Замечательно! — улыбнулся я и снова вперил равнодушный взгляд в Эндрю: — Значит, в шестнадцать тридцать арена будет совершенно свободна. Вы ведь поняли намек, мистер Флоренс?
На пятый урок мы, конечно же, не пошли — вернулись в свой кабинет и порядка сорока пяти минут наслаждались легким трепом, мороженым и чаем. Потом всей толпой встретили Раису Александровну, Валю, «прабабку», в кои веки решившуюся показаться мне на глаза, и Тимофея Ильича, добрались до дуэльного корпуса и заняли одну из раздевалок. А там началось самое веселье: увидев в нашей компании новую девицу и узнав, что первый бой предстоит провести именно ей, Архимаги засуетились. Светлов попросил Галю поднять защиту и, оценив ее плотность, сделал вывод, что девушка уже выбралась из «ямы» кривой развития, а Валентина Алексеевна провела полную диагностику организма Чеботаревой, углядела в нем что-то не то и порядка десяти минут выводила на пик формы. Ну, а последний вклад в подготовку Лаванды к бою сделал я, втихаря приложив ее воодушевляющим касанием и объяснив, что оно дает.
Мистер Чемберс тоже готовился — как потом выяснилось, упился боевой алхимией экстра-класса. Да так, что во время предбоевого осмотра никак не мог устоять на месте. Но «крайние» правила, выбранные британцем, как вызываемой стороной, позволяли и не такое, поэтому дисквалификации не случилось, и в какой-то момент судья, недовольный таким поведением «гостя столицы», все-таки дал команду начинать.
Первые минут семь-восемь Колин жег по полной программе, причем не только в переносном смысле, но и в прямом — раз семь или восемь продавил Гале каменный панцирь, прожег четыре кошмарные дыры на дуэльном комбезе, обуглил кожные покровы и дважды чудом не спалил девушке всю шевелюру. Однако Лаванда и не думала сдаваться: ворвавшись в ближний бой еще на первой минуте схватки, она не давала противнику ни мгновения передышки и, в конце концов, заставила потратить весь резерв. Что интересно, не взвинтила темп и после того, как огненный щит бедняги приказал долго жить — последовательно и очень добросовестно ломала кости, рвала связки и отбивала ливер до тех пор, пока британец не потерял сознание. А когда из их, английской, ложи выскочил Эндрю Флоренс и начал бредить насчет того, что она, ученик пятой ступени, физически не могла победить подмастерья второй, предвкушающе ощерилась:
— Дурашка, у нас, в Российской Империи, возможно все. Поэтому через несколько минут тебя, здоровенную самовлюбленную орясину, вобьет в песок четырнадцатилетний мальчишка! В общем, готовься распробовать Настоящее Унижение…
«Дурашка» унижаться не хотел, поэтому последовал примеру товарища, принял те же самые коктейли и попробовал подержать меня на дистанции. Но зеркало впечатляющего диаметра, «брошенное» мне под ноги с нереальной скоростью, я перепрыгнул скачком, этим же заклинанием вышел из области, накрытой окоченением, сбил формирование чего-то еще угнетающим рыком и ворвался в ближний бой. Давать вроде как лицеисту, а на самом деле курсанту четвертого курса спецфакультета Йоркской Королевской Военной Академии, ошиваться в России я не собирался. Поэтому всадил в его ледяной щит свое сминающее касание, практически наполовину просадил пробойником и под ускорением пошел на второй круг. В смысле, не позволил выйти из ступора вторым угнетающим рыком, почти доконал защиту связкой из сминающего касания и пробойника, а потом нанес серию ударов искрящимися кастетами по этажам и поставил жирную точку дрянью. Причем не по магистральным каналам, а сразу в проекцию ядра.
В принципе, на этом можно было закончить. Но Мирослава Михайловна настоятельно советовала впечатлить «гостей столицы» до дрожи в коленях, поэтому я вложился в оседающего мистера Флоренса еще дважды. Все той же дрянью по плечевым суставам. А когда парень, аж посеревший от разрушения ядра, рухнул на песок, поймал его взгляд и холодно усмехнулся:
— Не люблю провокации, уродов, оскорбляющих женщин даже по чьему-то там приказу, и полумеры. Ты — все, списан. Вот и благодари себя, а не свое начальство…
…Мылся я, вроде, совсем недолго, да и с одеванием не тупил, но к тому моменту, как вышел к «группе поддержки», оказалось, что оба британца уже покинули лицей на машине их посольства.
Выслушав эту новость, я недоуменно посмотрел на часы, а «тетя Света»,
сообразив, что меня напрягло, презрительно фыркнула:
— Почти уверена, что эти твари изначально жаждали получить материал для изучения последствий воздействия твоего ультимативного заклинания на организм Одаренного, дабы попробовать разработать что-то похожее, защиту и методы лечения.
— Ты хочешь сказать, что парня списали заранее?! — неприятно удивился я, дождался подтверждающего кивка и угрюмо заткнулся. Хотя накатившая Ярость требовала немедленно вырвать глотки «заказчикам» «материала» или, хотя бы, высказать все, что накипело, о Большой Политике, спецслужбах и о главах государств, являющихся конечными выгодоприобретателями всех подобных акций.
Успокаивался куда медленнее, чем хотелось бы. А через какое-то время вдруг заметил, что тщательно анализирую взгляды, жесты и реплики Светлова в поисках хоть каких-нибудь признаков его интереса к матушке. Но Архимаг вел себя корректнее некуда, поэтому мне полегчало еще сильнее, и к моменту, когда наша толпа добралась до открытой стоянки, окончательно отпустило. В результате прощания с Тимофеем Ильичом и Галей Чеботаревой получились достаточно теплыми, а сообщение Мирославы Михайловны, прилетевшее на комм, не вызвало даже раздражения:
«Лютобор Игоревич, поздравляю с очередной безоговорочной победой на дуэли. Понимаю, что вам не помешал бы отдых, но вынуждена просить приехать во дворец. По возможности всей компанией и как можно быстрее. Все остальное — при личной встрече…»
Возражать против изменения планов никто, естественно, и не подумал, так что вскоре чуть удлинившийся кортеж вылетел с территории лицея и помчался в центр. Что интересно, в режиме наибольшего благоприятствования — уже со второго светофора нас подхватила «зеленая волна», а сотне метрах от выезда на Ремезовский проспект к моей машине «упало» звено полицейских дронов сопровождения и включило не только иллюминацию, но и сирены! В общем, до Флигеля Мятущихся Душ добрались очень быстро, а там Шахова прервала молчание и сообщила, что меня, матушку, Раису Александровну и Яну уже ждут в кабинете, а остальным придется немного поскучать в большой гостиной.
На третий этаж поднялись вчетвером, отметили, что на нем как-то уж очень много Конвойных, прошли досмотр, переступили через порог хорошо знакомого помещения и оказались в перекрестии взглядов двух Волконских — Ярослава Георгиевича и Мирославы Михайловны.
Держать нас на ногах они и не подумали — после обмена приветствиями слишком уж мрачный Император предложил нам устраиваться поудобнее, дал время опуститься в кресла, а потом взял быка за рога:
— Для того, чтобы было понятнее, почему я вызвал вас к себе именно в таком составе, начну издалека. Итак, до недавнего времени главная ветвь рода Шаховых особо никого не интересовала — да, вся наша аристократия знала, кто такая Валентина Алексеевна, и старалась поддерживать с ней как можно более теплые отношения, но только для того, чтобы, в случае чего, обратиться за помощью к самому сильному Архимагу Жизни Российской Империи…