Лицензия на убийство. Том 2
Шрифт:
Ковалёв улыбнулся – можно было смело идти и садиться в машину. Он всё же неплохо знал бывшую жену, и такое её недовольство могло быть вызвано лишь одним: она приехала ради него, а он посмел ставить условия. Если бы она помогала Бронкхорсту, то, как минимум, состроила бы нейтральную мину или даже смогла выдавить из себя улыбку.
Однако полной уверенности не было, и Лёха отправился к лимузину с неприятным ощущением, что идёт в ловушку. Подойдя к машине, он остановился, мужчина в костюме открыл заднюю дверь, и беглый раб господина Бронкхорста сел в
– Ковалёв, что за цирк? – прошипела недовольная Джия.
– Тебе что, трудно было в окно высунуться? – ответил Лёха. – Знаешь же, что я в бегах. Учитывая, что мы с тобой договаривались прогуляться в парке, я должен был проверить, кто здесь.
– По паркам я с тобой в своё время достаточно нагулялась, хватит с меня.
– Джия, ты так говоришь, будто это было плохо.
– Ковалёв! Ты приехал обсуждать наши прошлые прогулки в парках? Мы могли это сделать по телефону.
– Нет, я приехал попросить у тебя помощи. Но сначала хотелось бы узнать, почему ты решила, что мы не убивали Джаапа?
– Потому что он мне звонил.
– Он? Тебе? – от такого неожиданного известия Лёха немного растерялся. – Когда?
– Он, – ответила Джия. – Мне. Точнее, моему помощнику. Примерно минут через сорок после того, как вы его якобы убили.
– А откуда ты знаешь точное время «якобы убийства»? Отец пробил у полицейских?
– Ковалёв, не тупи! К журналистам попали записи с камер наблюдения, как вы покидаете бизнес-центр. Там время стоит в углу. По логике, если убили его вы, то должны были сделать это раньше, чем вышли. Но через сорок минут после вашего ухода он позвонил моему помощнику – значит, был жив. Потому что, даже если бы вы его ранили, то судя по фотографиям, с такими ранениями он бы так долго не протянул.
– Что он сказал?
– Ничего. Спросил лишь, как ему можно поговорить со мной, но сразу же отвлёкся и попросил подождать, а потом связь оборвалась.
– Видимо, в этот момент его и грохнули, – предположил Лёха.
– Возможно, – согласилась Джия. – А теперь давай ближе к делу. У меня мало времени.
– Погоди! А полицейские тебе звонили?
– С чего они должны были мне звонить?
– Ну, они явно пробили все разговоры убитого.
– Ковалёв, если ты в ситуации, когда надо организовать тайную встречу, звонил бы со своего телефона, то мой помощник звонил с рабочего аппарата и служебного аккаунта. И на него же перезванивал нотариус. Да, полицейские звонили помощнику. Он сказал, что разговаривал с Джаапом по поводу планируемой сделки. И как я заметила, никто особо не занимается этим расследованием – все уверены, что виновны вы. Надеюсь, больше у тебя вопросов нет, и мы можем перейти к делу?
– Можем, – ответил Лёха и вкратце рассказал бывшей супруге всё, что с ним произошло и всё, что узнал от адвоката Шылоо, добавив в конце: – К сожалению, запись этого допроса нам сделать не дали. Сама понимаешь, начальник тюрьмы не разрешил бы вынести доказательства такого беспредела на вверенной ему территории.
– Допустим, я тебе верю, – сказала
– Одна маленькая помощь, совсем небольшая. Тебе особо и делать-то ничего не нужно будет.
– С тобой, Ковалёв, к сожалению, так не получается. С тобой, если уж ввязываешься куда, то встреваешь по полной, – сказала Джия, которая очень хорошо знала бывшего мужа. – Что тебе надо?
– У тебя есть картины художников Лифентра периода гонений?
– Разумеется.
– Я так и думал. Очень нужно, чтобы ты одолжила мне одну из них на несколько дней, максимум на неделю. Обещаю, что с ней ничего не случится, – Лёха посмотрел на бывшую жену таким невинным взглядом, будто просил одолжить ему на полчаса кухонный комбайн или фен.
– Ковалёв! – от такой неожиданной просьбы Джия невольно повысила голос. – Ты с ума сошёл? Дать тебе на неделю картину мастеров Лифентра периода гонений? Тебе рекламный плакат доверить нельзя – или порвёшь, или потеряешь. Ты хоть представляешь, сколько такая картина стоит?
– Представляю. Очень хорошо представляю, но это единственный вариант поймать Тида.
Джия ничего на это не сказала, но её взгляд был настолько красноречив, что Лёха поспешил как можно скорее пояснить детали:
– Мы хотим поймать Тида на живца. Это единственная возможность. Он ярый коллекционер и сходит с ума по картинам периода гонений. Где его ещё искать, мы не знаем. Поэтому только на живца. Иначе никак. Считай, нам и так сильно повезло, что он неравнодушен к этим картинам.
– К ним неравнодушны почти все истинные коллекционеры. Но ты понимаешь, что картина – не сто юаней, чтобы вот так просто взять её и одолжить?
– Догадываюсь. Потому и рассказал всю предысторию.
– А что вы хотите с ней сделать? Как собираетесь этого Тида на картину ловить?
– Выставить на аукцион в надежде, что он там объявится ради неё, – признался Лёха.
– Ковалёв, ты всё же действительно сошёл с ума! – в этот раз Джия от переизбытка эмоций аж вскрикнула. – Ты хочешь продать мою картину?
– Нет, конечно! Только выставить. Мы снимем её с аукциона за сутки до начала. Думаю, если он такой одержимый, то свяжется с нами и попытается заполучить эту картину любой ценой.
– Не скажу, что план гениальный.
– Какой есть, других не придумали. И чтобы он сработал, картина должна быть действительно стоящая.
Бывшая супруга призадумалась на долгие пять минут, в течение которых Лёха уже начал прикидывать, что им с Жабом предпринимать в случае отказа. Однако ему повезло.
– Хорошо, – сказала, наконец, Джия. – Допустим, я дам вам картину. Но как вы её выставите? Вы же в бегах.
– Её Носок выставит. Ясное дело, мы сами на аукцион не полезем. И говорю тебе, не переживай! Ничего с ней не случится.
– Конечно, не случится, – усмехнулась Джия. – Потому что я тебе её не доверю.
– Издеваешься, что ли? – теперь голос повысил уже Лёха. – Зачем тогда все эти расспросы, если помочь не хочешь?