Лич
Шрифт:
— Могу повторить, — Ундолим выдохнул из ноздрей маленькие языки огня. — Хочешь?
— Нет уж, обойдусь, — американец гордо удалился прочь. — Ублюдок, мать твою крокодилью
— Ты мятежник, посмевший пойти против империи! — высокомерно заявил Лукин Клавдий, стоя перед Кириллом. Местом их встречи был выбран городской форум Элиды, куда младший брат Валериана отступил вместе с остатками своих сил.
— А что эта империя дала Ацтлану кроме трех веков угнетения и грабежа? Вы просто обложили нас данью, не давая ничего
— Преклони колени, и я прощу тебе все прегрешения.
Кирилл еле удержался, чтоб не засмеяться в лицо внуку Флавия III. Вроде мужику за сорок лет, есть дети и даже внуки, а ведет себя как будто он настоящий император. И одет под стать. Украшенный золотом нагрудник с птеригами, белый плащ, на голову зачем-то нацепил лавровый венок.
— Дядь, ты вообще осознаешь, в каком положении находишься? Одно мое слово и вы трупы.
Гладко выбритое лицо Лукина перекосило от злобы. У этого человека явно проблемы с психикой, вменяемый лидер так бы себя не вел.
— Не смей угрожать мне, мертвец!
— Прекращай строить из себя того, кем не являешься или я разозлюсь.
Валериан вытащил из ножен спату, в которой узнавался драконий клинок, и совершил молниеносный рывок. Лезвие меча проткнуло спинку деревянного кресла через доли секунды после телепортации архилича.
Аппорт снова спас жизнь. Появившись за спиной претендента на римский трон, Кирилл обхватил его одной рукой за грудь и плечи, второй взял за голову. Послышался отчетливый хруст шейных позвонков и обмякшее тело Валериана осело на мраморный пол.
Сопровождавшие наследника преторианцы в пурпурных плащах оказались полностью обескуражены, такого они явно не ожидали. Видимо, попытка убить архилича является сиюминутным порывом, а не спланированной акцией.
— Спокойно! — сказал Кирилл. — Не стрелять.
Рыцари смерти опустили мушкеты.
— Я всегда знал, что Лукин закончит подобным образом, — командир преторианцев без особого сожаления посмотрел на бездыханное тело того, кого должен был защищать. — Ну да и в пекло его.
— Как тебя зовут?
— Аэций Нолион, — ответил бывший главный телохранитель. Смуглолицый поджарый мужчина лет сорока. — Командую тем, что осталось от императорской армии. Ты примешь нашу службу, Кеоцикаль?
— Вопрос в другом. Готовы ли вы служить тому, кого еще недавно называли поганым варваром и некромантом?
— Нам некуда возвращаться, — голос Аэций звучал подавленно. — Нурийцы уже захватили половину Романии, высадились на Адрии. Разгром Валериана вопрос ближайших месяцев. А служить тому, кому служат сами драконы не зазорно.
— Сколько в вашем распоряжении людей, готовых сражаться?
— Двенадцать тысяч солдат, раз в десять больше тех, кто ни разу в жизни не держал меча.
— Мало.
— Многие погибли в сражениях, многие просто дезертировали. Такого кошмара империя не знала никогда.
— Риму конец.
«И вместе с ним остальной Пангее».
— Я понимаю… — опустил голову Аэций. — Прежний порядок рухнул, мы должны привыкать к новому.
— Чтоб вы понимали, Кэл Нур не остановится ни перед чем в своих завоеваниях. У нас есть ровно один выбор — сражаться.
— Да… владыка.
«Грядущий апокалипсис творит чудеса. Непримиримые противника вчера, а сегодня готовы биться плечом к плечу. Хоть они не знают всего расклада, но чувствуют: самое трудное впереди».
Под знамена Ацтлана продолжали стекаться представители самых разных народов, от налар до ромейцев с драконами. Все желали поквитаться с Пошестью за разоренные земли и сожженные города, эмульсионные мутанты на оккупированных территориях творили полный беспредел, даже по меркам Отрии. Бессмысленность договоров с культистами понимали все.
Самое плохое, у Кэл Нура громадный перевес в живой силе, больше миллиона отмороженных фанатиков. Объединенные в несколько больших орд они буквально выжирают местность, на которой оказываются.
Для похода против Ромейской империи пророки Преображения мобилизовали всех, кого только можно. От малых детей до стариков. Пленные нурийцы рассказали, что целые города опустели после того, как их население дружно встало на путь Истовых Ревнителей.
Расчет пророков прост — они надеются колонизировать плодородный юг. Вероятно, про финальную стадию жизненного цикла эмульсии им ничего неизвестно, а даже если узнают, не воспримут всерьез. Религиозный фанатизм, помноженный на влияние паразита, делает разум глухим к доводу фактов.
Момент решающей битвы приближался, немертвые победят либо потерпят крах, что повлечет за собой скверные последствия для остальной Пангеи. Кирилл и его жрецы неустанно готовились нейтрализовать Энру. Для этого был выработан трехступенчатый план. Кто-то, наверняка сам архилич, в пылу битвы телепортируется к Вестнику Преображения, разобьет об его рожу сосуд с ядом. Полной уверенности в успехе нет, поэтому основная надежда на ОБП. Очень Большую Пушку.
В Элиде жрецы-личи и ромейские маги создавали супердраконобой. Восьмиметровую трубу из чугунных секций, скрепляемых деревянными кожухами. Калибр снарядов равнялся тремстам миллиметрам. Много времени и сил ушло на выплавку элементов конструкции, еще больше на их зачарование. На часть двухметровых оперенных ломов, которыми придется стрелять по Энре, наложили чары разрыва души и еще с десяток проклятий.
Все это добро потащат на себе жнецы, големы может и сильнее, но тупее, неповоротливее белокожих верзил. А их даже можно обучить заряжанию орудия.
Если уж ОБП окажется бессильно, Кирилл попытается закинуть Энру так далеко в темное пространство, чтоб он никогда оттуда не выбрался.
— Нам не помешает вторая пушка, — высказался Квинт, когда они с Кириллом пришли проинспектировать ход работ. Вокруг изделия суетились десятки живых и не очень людей. Они работали молотками, вторые колдовали, третьи что-то измеряли. В ОБП постоянно дополняли конструкцию, заменяли элементы, которые признавались негодными. — Вдруг эту случайно уничтожат?