Личная жизнь шпиона. Книга вторая
Шрифт:
– Но я ничего не забыл.
В дверь постучали и открыли без спроса, Бестужев увидел широкоплечего крупного мужчину лет сорока пяти в сером шерстяном пиджаке и синих брюках. Лицо приятное, с твердым волевым подбородком, густые русые волосы, зачесанные назад, но это лицо было напряженным, словно окаменевшим, голубые глаза смотрели с настороженным интересом. Мужчина молча кивнул Орлову, сделал несколько шагов вперед и остановился, разглядывая старшего референта. Бестужев не отвел взгляда, он смотрел на Колодного снизу вверх и понимал, что прибыл какой-то
– Прошу прощения за опоздание, – сказал Колодный. – Из больницы позвонили, просили собрать и прислать с водителем кое-какие вещи. Ну, для супруги. Вы давно начали?
– Часа-полтора. Бумаги на столе.
Колодный присел к столу, прочитал анонимку, а затем записи, сделанные в приемной КГБ и здесь, на квартире. Иногда он хмурился и покачивал головой. Посидел некоторое время молча, снова заглянул в записи и сказал:
– Послушайте, Бестужев. Я сюда ехал и думал, что мы с вами сможем как-то по-хорошему, по-человечески все решить. Но, очевидно, ошибся. От вашей истории за километр воняет враньем. Низкопробным дешевым враньем.
– Вам виднее, – сказал Бестужев. – Но я не врал.
– Да, мне виднее. Вы бумажная душа. Целыми днями перебираете кляузы и лживые анонимки, а я работаю с людьми. И умею отличать правду от лжи. Возможно, вся эта история, ваш рассказ, в общем и целом, соответствует действительности. Но в главном вы соврали. Или недоговариваете, – а это та же ложь. Я здесь, чтобы узнать правду. Вспоминайте то, о чем не успели рассказать.
– Я в партии пятнадцать лет, – сказал Бестужев, чувствуя, что голос дрожит. – И работаю не в детском саду, а в КПК…
Колодный махнул рукой.
– Хватит языком трепать. Мы не на партсобрании. Аудитории вокруг нет. И тебе не перед кем выделываться. Вспоминай. Или я тебе помогу.
– Слушай, полегче…
Показывая решимость действовать, Колодный поднялся, скинул и повесил на спинку стула пиджак. Медленно расстегнул манжеты, засучил рукава рубашки. Бестужев с беспокойством наблюдал эти зловещие приготовления, и ободрял себя мыслями, что это лишь спектакль, рассчитанный на девиц со слабыми нервами. Психологическое давление. Ни один гэбэшный чин, даже генерал, не посмеет его и пальцем тронуть. Завтра же придется идти к Пельше и воспроизвести эту возмутительную историю в лицах. Старик позвонит в КГБ и утроит такой скандал, что тошно станет, звон по всей Москве пойдет.
Впрочем, завтра воскресенье… Он успел додумать мысль, когда кулак с разгона ударил в ухо, шаткий стул опрокинулся. Оказавшись на полу, Бестужев хотел подняться, но получил под ребра и не смог сдержать стон. Брыкнув ногой, повалил лампу, стоявшую у дивана, поднялся на колени, но после крепкого удара снова оказался на полу.
Колодный сделал два шага назад, скрестил руки на груди, дожидаясь, когда этот бумажный червяк снова сядет на стул. Но Бестужев лежал на полу и не хотел подниматься. Не дождавшись, Колодный поставил стул на прежнее место и, протянув руку, помог референту встать на ноги.
– Что, голова кружится? Тут воды нет?
Глава 5
Бестужев выпил большую чашку воды и пришел в себя после нокаута. Он увидел темные пятна на полу, но не сразу сообразил, что это его кровь. Только сейчас почему-то почувствовал во рту ее вкус. Кровь сочилась из разбитой губы и носа, попадала в рот. Он подумал, что спасение только одно – выбраться из комнаты, выскочив в коридор, а там дверь рядом. Тут квартира, а не пыточное подземелье, наверняка замок не слишком сложный. Главное, – внезапность, неожиданность. Можно оказаться на лестнице, когда его мучители еще опомниться не успеют, не зря же он всю жизнь занимается физкультурой…
– Не буду канителиться до утра, – пообещал Колодный. – Давай все кончим поскорее. У тебя минута, чтобы вспомнить человека, который передал анонимку. Я хочу знать его имя.
– В объяснительной изложено все, как было, – Бестужеву больше не хотелось спорить, но оговаривать себя он не смог. – Поверьте, анонимка была в папке, куда обычно попадают письма с мест. Пельше любит читать…
– Я приехал сюда поговорить с тобой по-хорошему. Как с нормальным человеком. А ты, тварь, дым в жопу гонишь…
Колодный высоко поднял ногу и пнул Бестужева подметкой ботинка в грудь. Тот, не ожидавший такого поворота, опрокинулся спиной назад, больно ударился затылком о доски пола. Но тут же вскочил, словно подброшенный пружиной, еще плохо соображая, бросился вперед, плечом влетел в Колодного, столкнув его с дороги. Пинком ноги распахнул дверь. Выскочив в полутемный пустой коридор, ринулся вперед, наткнулся на вешалку с пальто и куртками, стоявшую на дороге, повалил ее, чуть не упал, запутавшись ногами в одежде.
Он чуть не лбом въехал во входную дверь, обитую изнутри дерматином, сбросил цепочку и, повернув замок, потянул на себя ручку, но открыть почему-то не получилось. Он снова повернул замок, но не успел дернуть дверь, кто-то, подскочив сзади, ударил кулаком по шее, подсек ноги. Бестужев, растянувшись на полу, попытался встать в отчаянной попытке все-таки добраться до двери, но кто-то склонился над ним, тяжелые удары справа и слева оглушили, не дали разглядеть, что происходит. Кто-то крикнул: дайте наручники. Его перевернули лицом вниз, вывернули руки, щелкнули браслеты.
Когда загорелся верхний свет, он почему-то опять оказался возле поваленной вешалки с одеждой, стал хвататься за вещи, когда его за ноги поволокли обратно в комнату. Начальник, в рубашке с засученными рукавами, стоял в стороне, рядом были два молодых оперативника, которые дотащили его до темного угла, второй парой наручников пристегнули к трубе отопления. Он закричал, что есть силы, но захлебнулся в своем крике, когда его ударили по лицу.
Колодный, серьезный и мрачный, сидел на кухне, глядя через оконное стекло на двор и темные окна. Временами ему казалось, что он один человек во всем городе, который не спит. Тогда он делал глоток воды из стакана и прикуривал сигарету. Тишина была обманчива, она наступала лишь на минуту, но вскоре становилось слышно, как в комнате в противоположном конце коридора громко говорит, почти кричит майор Орлов, а вот ответы отсюда не расслышать. Так и подмывало ворваться в комнату и тряхнуть этого референта так, чтобы из штанов выскочил и сказал хотя бы пару слов правды.