Личный досмотр. Последний бизнес
Шрифт:
Наступило тягостное молчание.
Николай с самого начала дал себе слово не вмешиваться. Ребята хотят решать без него — пусть решают. Он видел, что Чеходар пытается спустить вопрос на тормозах, не выносить сор из избы: для него главное — это не портить репутацию дружины в глазах начальства. Еще бы! Это ведь и его собственная репутация. А что от этого пострадает дело, его не волнует. Николай чувствовал, как растет в нем неприязнь к этому человеку. А тут еще и Куклев и даже Борис явно не договаривают. «Увязываем
Молчание нарушил стоявший в дверях Огнев, он только что пришел.
— Я думаю, если Шарунин выдал план, то он должен сознаться! Ведь парень в конце концов свой. Ну, слабость, трусость проявил. Бывает… с некоторыми. Так ведь, Степа, а?
Но Степка молчал, с шумом втягивая ртом катившиеся по щекам слезы.
— Я не понимаю, — хмуро произнес Коля Маленький, — мы его уговаривать будем или судить?
Аня поглядывала на суровые, замкнутые лица ребят. «А еще товарищи! — думала она. — И Николай молчит… И Тарана нет… Почему его нет в такой момент?» Она уже собралась было спросить об этом Николая, даже наклонилась к нему, но вдруг Степа упрямо, с отчаянием произнес, не поднимая головы:
— Ничего я не выдавал, и… делайте, что хотите…
— А ребят этих ты все-таки знаешь? — поинтересовался Рогов.
— Факт это или фантастика, тебя спрашивают? — горячо подхватил Коля Маленький.
Степа упрямо молчал.
— Нехорошо ведешь себя, Степан, — покачал головой старик Проскуряков. — Стыдно мне за тебя.
Ну вот! И этот жалеет, и этот не видит, что произошло. А произошло самое худшее, что могло быть.
И Николай, не выдержав, хмуро и твердо произнес:
— Пусть не врет. Он выдал план. А это предательство. И нечего тут крутить.
Чеходар в упор посмотрел на Николая.
— У тебя есть доказательства?
— Это же ясно!
— Значит, основываешься на интуиции? — усмехнулся Чеходар. — Это, дорогой мой, мало, чтобы человека позорить. Да еще публично.
— Не надо так ставить вопрос, товарищ Чеходар, — прервал, наконец, свое молчание Артамонов. — Интуиция, между прочим, вещь не плохая. Но здесь еще и логика и кое-какие факты, — и жестко закончил: — Я согласен с Веховым. Полагаю, в дружине Шарунину не место. И пусть это нам всем уроком послужит, — и он мельком взглянул на Чеходара.
«Все понимает и рубит как надо», — подумал Николай. Аня с удивлением посмотрела на отца: вот он, оказывается, каким бывает!
С мнением Артамонова согласились все члены штаба. Только Чеходар счел нужным оговориться:
— В решении отметим, что это частный случай и честь дружины не марает.
— Ну, это как сказать, — покачал головой Артамонов.
— Позору теперь не оберешься, — мрачно констатировал Илья Куклев.
Коля Маленький шумно вздохнул и как-то неопределенно, в пространство произнес:
— Воспитываем людей, воспитываем, а они…
— Иди, Шарунин, все, — сухо сказал Чеходар.
В полной тишине Степа встал и, горбясь, направился к двери. Когда он вышел, Огнев сказал:
— Имею, товарищи, внеочередную информацию. Даже не то слово… В общем дело есть. Посоветоваться надо.
— Давай, Алексей Иванович, слушаем тебя, — с видимым облегчением ответил Чеходар. — Да проходи сюда, чего ты дверь подпираешь.
Огнев подошел к столу и сел на пододвинутый кем-то стул.
— Дело вот какое, — начал он. — Ровно десять дней назад произошла у нас в районе одна кража. Дерзкая и на первый взгляд странная. Разные у нас мнения о ней сложились. Но я лично полагаю, что дружина здесь большую помощь может оказать. Теперь расскажу все по порядку…
Но в этот момент в дверь постучались, неуверенно, боязливо.
— Кто там? — крикнул Чеходар. — Входите же!
Куклев, сидевший ближе всех к двери, встал и распахнул ее. На пороге появились две женщины и растерянно огляделись.
Одна из них, высокая, полная, в зеленой вязаной кофточке, беспокойно теребила пальцами накинутую на плечи косынку. Широкое скуластое лицо ее было взволнованно, глаза покраснели от слез.
Вторая женщина, маленькая, очень худенькая, с измученным, болезненным лицом, волновалась не меньше, чем ее спутница.
— Дядя Григорий!.. — бросилась высокая женщина к Проскурякову. — К вам мы, дядя Григорий!..
— Ксеня? — удивился тот и пояснил: — Это же Блохина, Захара Карповича невестка.
Старого и опытнейшего лекальщика Блохина на заводе знали все.
— Ну, чего ты? Что случилось-то? — обратился к женщине Проскуряков.
— Витька мой пропал, ночевать не пришел! — заплакала та. — И вот ее парень тоже, — указала она на вторую женщину. — Ума не приложим, где искать-то!.. Все обегали… В милиции были, в больницах тоже были… К вам вот люди посоветовали…
— Люди посоветовали!.. — с ударением повторил Проскуряков, обращаясь к окружающим. — Это вам не как-нибудь!
— Авторитет у дружины высокий, — многозначительно подтвердил Чеходар, покосившись на Артамонова.
— Куда же Витька ваш мог деться? — заинтересованно спросил Огнев. — Сами-то вы как думаете?
Женщина ответила не сразу. Она перестала плакать, вытерла концом косынки глаза и вздохнула.
Потом с сомнением поглядела на Проскурякова.
— Уж и не знаю, как вам сказать…
— Говори открыто, — строго сказал Проскуряков. — Свои кругом. Поймем, не бойся.