Личный мотив
Шрифт:
— Люси еще спит? — спросила Мэгс, когда он присоединился к ней в кухне.
— Спят оба.
— Сегодня нужно будет уложить их пораньше, — сказала Мэгс. — Через три дня им опять в школу.
— Есть у меня чистые рубашки? — спросил Рей.
— Намекаешь, что не ты их стираешь? — Мэгс скрылась в кладовке и вернулась с пачкой выглаженных рубашек, перекинутых через руку. — Хорошо, когда есть кому это делать. Не забудь, что сегодня мы идем на вечеринку к соседям.
Рей застонал.
— А нам обязательно туда идти?
— Обязательно.
Мэгс решительно
— Ну кто идет выпивать к соседям на следующий день после Нового года? — проворчал Рей. — Что за странный выбор времени для приема.
— Эмма говорит, это потому, что на Рождество и Новый год все заняты. Она считает, что это хорошее средство поддержания тонуса после окончания праздников.
— Совершенно неправильно, — сказал Рей. — Для меня это очередная головная боль. Всегда одно и то же. Все присутствующие хотят поведать мне, как дорожная полиция поймала их на скорости тридцать семь — при ограничении тридцать — где-то возле школы и какая это пародия на справедливое правосудие. В итоге все превращается в показательное бичевание полицейских.
— Они просто пытаются как-то поддержать разговор, Рей, — терпеливо объяснила Мэгс. — Они с тобой мало общаются…
— А тут такой прекрасный повод.
— …поэтому вынуждены говорить о твоей работе. Будь к ним снисходительнее. Если тебе это так уж невмоготу, смени тему. Поболтай ни о чем.
— Ненавижу болтать ни о чем.
— Хорошо. — Мэгс грохнула кастрюлей по кухонной стойке. — Тогда никуда не ходи, Рей. Честно говоря, с таким настроением тебе действительно там лучше не показываться.
Рею было неприятно, что она разговаривает с ним так, как с одним из их детей.
— Я не сказал, что не собираюсь туда идти. Я просто сказал, что там будет тоскливо.
Мэгс повернулась к нему. Выражение ее лица было теперь даже не раздраженным, а скорее разочарованным.
— Знаешь, Рей, далеко не все в этой жизни бывает захватывающим.
— С праздником вас обоих! — Рей зашел в ОКР и поставил на стол перед Стампи коробку «Куолити-стрит». — Я подумал, что это могло бы послужить некоторой компенсацией за работу на Рождество и Новый год.
В общенародные праздники в отделе работала сокращенная смена, а Стампи просто неудачно вытянул короткую спичку.
— Для компенсации за выход на работу в семь утра после Нового года коробки шоколада маловато.
Рей ухмыльнулся.
— Как бы там ни было, но ты, Стампи, уже стар для ночных гулянок. Например, мы с Мэгс накануне Нового года заснули задолго до полуночи.
— А я, по-моему, до сих пор отхожу, — зевая, сказала Кейт.
— Хорошо погуляли? — спросил Рей.
— Да — из того, что я помню.
Она рассмеялась, и Рей ощутил укол зависти. Он сильно сомневался, что на вечеринках, куда ходит Кейт, присутствуют нудные разговоры о штрафах за превышение скорости и захламление территории, которые сегодня вечером ожидали его.
— Что у нас на повестке дня? — спросил он.
— Хорошие новости, — ответила Кейт. — У нас есть номер машины.
Рей расплылся в довольной
— Ну наконец-то! Насколько ты уверена, что это то, что мы ищем?
— Уверена в значительной степени. После наезда на Джейкоба она больше не фиксировалась дорожной системой автоматического определения номеров, и хотя срок уплаты налога миновал, к нам не поступало уведомления о прекращении эксплуатации транспортного средства. Поэтому я думаю, что машину сожгли или утопили. Автомобиль зарегистрирован по адресу в Бофорт-Крешенте, это примерно в пяти милях от того места, где был сбит Джейкоб. Мы со Стампи вчера ездили туда осмотреться, но там пусто. Дом сдается в аренду, и Стампи сегодня попытается связаться с бюро регистрации земельных участков и выяснить, есть ли у домовладельца контактная информация по его бывшему клиенту.
— Но у нас есть его имя? — уточнил Рей, не в силах скрыть охватившее его возбуждение.
— Имя-то есть, — хмыкнула Кейт, — только оно отсутствует в компьютерной базе данных полиции и в списках избирателей; в интернете я тоже ничего не нашла. Но мы сегодня это дело поломаем. Мы отправили запросы на получение личных данных абонентов коммунальных предприятий, так что сейчас, когда Рождество уже позади, думаю, нам начнут звонить.
— С поиском матери Джейкоба тоже есть некоторый прогресс, — сказал Стампи.
— Просто здорово! — воскликнул Рей. — Мне нужно чаще брать отпуск. Вы с ней говорили?
— У нас нет номера ее телефона, — ответил Стампи. — Кейт наконец нашла учительницу, работающую на подмене в школе Святой Марии, которая знала ее. Очевидно, после аварии мать Джейкоба решила, что все винят в случившемся ее. Под действием охватившего ее чувства вины и в ярости оттого, что водителю позволили скрыться безнаказанным…
— Позволили скрыться безнаказанным?! — возмутился Рей. — Мы что, сидели сложа руки и ничего не предпринимали?
— Я только повторяю то, что мне было сказано, — спокойно возразил Стампи. — Как бы там ни было, но она оборвала все связи и уехала из Бристоля, чтобы начать новую жизнь. — Он похлопал ладонью по папке с делом, которая, похоже, стала на дюйм толще с тех пор, как Рей видел ее в последний раз. — Я жду имейл от местной полиции, но к концу дня мы уже должны получить ее новый адрес.
— Молодцы, хорошая работа. Действительно очень важно иметь мать ребенка на своей стороне — особенно, если мы доведем дело до суда. Меньше всего нам нужно, чтобы какой-нибудь деятель выступил в прессе с заявлением, что нам понадобился целый год, чтобы кого-то посадить по этому делу.
У Кейт зазвонил телефон.
— ОКР, детектив-констебль Эванс, слушаю.
Рей уже начал поворачивать в сторону своего кабинета, когда Кейт вдруг принялась отчаянно жестикулировать ему и Стампи.
— Потрясающе! — сказала она в трубку. — Огромное вам спасибо.
Она начала что-то лихорадочно записывать в блокноте формата А4 на своем столе, а когда через несколько секунд положила трубку, на лице ее сияла широкая улыбка.
— У нас есть водитель, — сказала она, победно размахивая в воздухе блокнотом.