Личный одноклассник

Пахоленко Татьяна Александровна

Роман

И вот настал первый учебный день. Не выспавшийся, после тяжелого добирания домой попутными машинами, я стоял на линейке и болтал с друзьями, которых не видел целое лето. Так как я был самый старший среди них, то выглядел скорее как учитель-практикант, а не одноклассник.

— А где же Инночка? — пропела наша классная Галина Васильевна.— Она всегда первая приходит… Никто ней не звонил?

Повисло гробовое молчание, так как телефона Инны ни у кого даже и не было. Кроме меня… Но, честно говоря, я тайно надеялся, что она переведется в другой класс, а еще лучше в другую школу. К своему любовнику Юре… При упоминании этого

урода кровь внутри закипает, и ярость становится такой сильной, что едва удается контролировать себя.

— Эй! — отряхнула меня одноклассница Лиза.— Ты сейчас сломаешь цветы!

И действительно, букет роз, который мне всучила мама перед выходом, буквально трещал у меня в руках, так что пришлось ослабить хватку. Но не надолго…

— Всем привет! — противный сахарный, сладкий голосок Инны, совершенно ей не свойственный, раздался прямо у меня за спиной, и еще по затихшему 11-А я понял, что что-то здесь не то. — Как делишки?

Это была Инна… Только теперь она напоминала некую регенерация Юли… На девушке была надета облагающая кожаная красная «юбка», которую язык не подымется так назвать, скорее подходит термин пояс. А сверху абсолютно прозрачная шифоновая черня блузка. Возможно, ничего бы в этом такого не было, если бы она надела бюстгальтер! А так получилось что ее пышную грудь прикрывали только два больших кармана на самых интересных местах. На ногах ее были тонкие колготы с черной полоской сзади, исчезающей за ю… поясом. Никогда не видел, что бы Инна носила ТАКИЕ туфли… Это было что-то среднее между кандалам и тем, что одевают шлюхи на панель.

— Инна, ты что!? — крестясь, спросила ошарашенная Галина Васильевна. — Немедленно иди переодевайся!

Инна не спеша обвела всех собравшихся насмешливым взглядом и остановилась на мне. Ее губы были накрашены красной помадой, а глаза подведены толстой черной линией. Первый раз вижу ее накрашенной, по крайне мере так сильно!..

— Я теперь всегда так буду ходить! — она демонстративно откинула розовые пряди вперед, которые намеревалась закрасить еще недавно в лагере. — Привыкайте.

Все же розы не выдержали моего настроения и переломались у основания.

— Ромка! — переключилась на меня Галина Васильевна. — Как ты умудрился пятнадцать роз переломать!? Я-то надеялась, ты их директору подаришь… Эх…

— А вы не переживайте! — вмиг «успокоила» ее Инна. — Он может себя подарить и даже красной ленточкой, как на букете, перевязать… Ему-то все равно с кем спать.

— Что ты говоришь? — классная повернулась к ней с глазами по пять копеек и проморгавшись, словно не веря, что это она, сказала: — Убирайся! Иди к кабинету директора и жди пока закончится линейка! Первый день, а ты уже вляпалась в неприятности…

Инна закатила глаза и натянув беззаботную улыбку направилась куда сказали. От меня не ускользнуло с каким взглядами мои одноклассники провожали полуголую девушку.

— Эй, вы! — разбудил я их, и ткнул самого наглого, который изучающего косился на ее попу. — На «Первый звонок» смотрите! Идиоты…

И, как бы это странно не звучало, Инна сдержала слово данное классной. Каждый день она приходила в школу «одетая» (потому что это слишком громко сказано) как в ночной клуб. Два раза Галина Васильевна отправляла ее к директору и, кажется, он делал ей выговор, но девушку это не смущало и она повторяла это снова и снова… Классная даже попыталась свыкнутся, так как знала, что третий приход к директору — это заявка на выгон вне очереди. Одного я не понимал, почему не вызвать ее маму в школу?.. Но понял это только, когда Инна перешла грань и мама все же заявилась к нам в класс. Но об этом позже…

С

Инной мы совершенно не общались. Я демонстративно ее игнорировал, но, по моему, она пыталась делать тоже самое. Открытием для меня стало, что мои горе-однокласснички вдруг к ней потянулись. Петька, двухметровый амбал с рыжим волосами, как то даже подсел к ней и начал в открытую заигрывать. Я уже было встал, что бы прекратить это… Как Инна усмехнулась, развернулась к нему и шепнула на ушко что-то с довольной улыбкой. Но, судя по скривившемуся и позеленевшему лицу парня, это были не слова нежности, и после этого он к ней больше не подходил. Но, к сожалению, на этом парни в школе не заканчивались… И стоило Инне нарядится в свой очередной роковой образ, как новый парень начинал пытать удачу. Их счастье, что она отсылала их первая! Да, я до сих пор злился на нее и никогда не смогу простить измену, но чувства, которые я к ней испытываю, никуда не делись… Если бы я мог, я бы избавился от них, но выходки Инны и чрезмерное к ней внимание этому не способствовало.

И вот настал роковой день-Х… Инна ввалилась в класс поддатая, в высоких сапогах выше колена, а вместо одежды на ней была сетка, надетая на нижнее белье. Вот тогда мое терпение лопнуло! Я уже было встал, что бы отнять из ее рук бутылку шампанского и лично спровадить домой, как классная спохватилась раньше.

Галина Васильевна, с ничего хорошего не обещающим взглядом, быстро пересекла аудиторию и остановившись в паре шагов от самой виновницы ее внезапно испортившегося настроения, заглянула ей в глаза. Но, видимо, она не увидела там ни капли сожаления, а еще и дерзкая ухмылка добавила масла в огонь… Женщина размахнулась и зарядила ей мощную пощечину, а девушка, не выдержав такой силы, отлетела к доске и с грохотом повалилась на пол. Никто в классе не ожидал такого от вечно улыбающейся и сюсюкающейся со всеми женщины средних лет. Она была из тех, у кого любой косяк легко сходил с рук, а тем более у Инны. Она же была ее любимицей!

— Я терпела! Ждала! Не вызывала твою неудачную мать, так как уверенна, что именно она подтолкнула к тебя к такой смене имиджа… Но всему есть придел! — закричала она и резко подняла девушку, потянув за руку. Ее щека была красная, как и нижнее белье под «платьем», а по щекам текли слезы ручьем.— Ей богу, я хотела, что бы ты закончила это школу, но теперь я сделаю все, что бы вышла от сюда только со справкой и сегодня же! Идем!

Женщина потащила ее прочь из аудитории, а я, словно очнувшись от шока, побежал за ними.

Наша школа по форме напоминала осьминога, только с шестью ножками. Основное здание было шестиэтажным, а прилегающие к нему блоки одноэтажные. В каждом их них было по четыре класса. Самый дальний блок был наш и второго одиннадцатого класса. Две другие аудитории пустовали. Видимо, мысль, что основная школа не видит Инну, раньше успокаивала классную… Но теперь она сама тащила ее сквозь ошарашенную и расступающуюся толпу в кабинет директора.

— А вы не перебарщиваете!? — крикнул я той, пытаясь остановить.

— Возвращайся в класс, Вернер! — прошипела она мне в лицо. — И не вмешивайся, а то последуешь за ней!

— Думаю, директору не понравится новость, что учитель избивает учеников… — шепнул я ей на ухо и многозначительно указал на Инну: — Я и весь класс будем свидетелями.

— Да ты что!?.. — к моему удивлению, она довольно усмехнулась, даже не остановившись, и злобно прошипела: — Попробуй рассказать директору, только смею тебя заверить, нужного тебе эффекта ты не добьешься… Но если все же хочешь попытать удачу, то помни, что тебе в этом году получать аттестат и писать у меня выпускные экзамены.