Личный трофей опального генерала-1
Шрифт:
— Я все-таки думаю, что тебе лучше согласиться, Сань, — усмехнувшись предупредил Кирсанов.
— Кому лучше? — вскинулась Санька. — Мне? Лешику? Не знаю. Как вы вспоминаете о нас, сразу возникают проблемы. Ну что вам в горячих точках не сидится? Зачем в санаторий Дашкин поехали? Лучше не нашлось?
— Сань, — снова предупредил Кирсанов.
Она споткнулась на полуслове и, убрав складной столик, решила встать.
— Извините, — светски обронила она. — Меня от вашего предложения переполняют эмоции. Пойду отолью.
Усевшись обратно в кресло, Кирсанов пристально оглядел удалявшуюся девушку. Красивая фигура,
«Такая стервочка в жены явно не годится, — мысленно усмехнулся он. — Язык как жало. Да еще статьи пишет идиотские. Или это не статьи… Посты, твою мать! То учит правильно складывать вещи, то дает рецепт похудения от шаолиньских монахов, то печет куличи в прямом эфире. И за всю эту хрень умудряется получать деньги. Приличные бабки!»
Кирсанов вспомнил, как собирался через суд отобрать у топ-блогерши опекунство над сыном, заранее зная, что выигрывает по всем фронтам. А оказалось, что нет. Ребенок с рождения живет с близкой родственницей. Знает и любит ее. Она работает дома и умудряется все свое время посвящать племяннику. Тут у Кирсанова имелось слабое место. Он постоянно находился в разъездах, малыш его никогда в глаза не видел. Но оставался денежный вопрос. Все-таки зарплата генерала. Плюс боевые, пайковые, командировочные. А оказалось, что, подставляя шею и голову в горячих точках, со всеми заслугами и выслугами, он зарабатывал на несколько тысяч меньше. Не то чтобы как гребаного наемника его привлекали в профессии только деньги, но каково это узнать, что какая-то сойка-пересмешница, разгуливающая по дому в пижамке и что-то буровившая в камеру, зарабатывает больше. На пять тысяч, мать твою, но больше. Что не так с этой планетой, где высококлассный специалист получает меньше, чем девица, рассуждающая в инстаграме о пользе лимфодренажа? Конечно, в суде ему отказали. Адвокаты советовали применить административный ресурс, но Кирсанов решил пока не палить по воробьям из пушек. Да и судья при личной встрече глянула на него неприязненно и мимоходом заметила, что вот так просто получить опеку над ребенком без анализа ДНК не выйдет. Во взгляде старой мегеры явно читалось: «Где же ты был, папаша?», но она ограничилась лишь объяснением, что вынесла вердикт по формальному признаку и, вообще-то, лучше не идти в суд, а попробовать договориться лично.
«Лично, твою мать! — мысленно поморщился Кирсанов. — Александра — крепкий орешек, попробуй ее убеди! Это не то что старшая сестра. Тихоня и девственница. Красивая и очень робкая. Слова лишнего сказать боялась».
— Вот из таких и получаются жены командиров, — предрек тогда Костя Бердянкин.
Кирсанов вспомнил, как пригласил Дашку в ресторан, а там столкнулся с Костяном и Леной, его женой. Романтическое свидание сразу перешло во встречу однополчан. А Ленка с тихоней-библиотекаршей быстро нашли общий язык и шептались весь вечер. Видимо, и телефонами обменялись. Иначе как бы его эта Даша выискала. Елена Прекрасная настучала по голове генералу Бердянкину, будто обычному рядовому. Тот вечером явился в кабинет с бутылкой коньяка и сразу же оповестил, без всяких заходов из-за печки:
— Даша беременна…
— Какая Даша? — не понял Кирсанов, собираясь ближе к ночи заехать к знакомой маникюрше.
— Твою мать, Бек, — рыкнул Бердянкин. — Ты совсем ополоумел? Девочка, что была с тобой
— У меня этих девочек… — начал Кирсанов, доставая рюмки.
— Хорошо, что не мальчиков, — скривился Бердянкин. Разговор сразу перешел на предстоящие учения, потом на госприемку. Больше о Даше не вспоминали. Костя справедливо полагал, что еще из-за бабы не ссорился с другом, а сам Кирсанов выбросил новость из головы и благополучно забыл.
Усилиями Лены Бердянкиной, трудившейся в штабе подразделения в первом отделе, эта самая Даша попала к нему в приемную. Вот только он сам, под предлогом, что работает с документами и велел не беспокоить, выпил жаропонижающее и валялся на диване, маясь от высокой температуры и кашля. Естественно, Лена довела подружку до приемной и ушла по своим делам, а Даша-в голове-каша даже объяснить не пожелала, с какой целью пожаловала, и не назвала своего имени. Он помнил, как адъютант написал сообщение, что явилась какая-то женщина.
«Пусть идет лесом», — подслеповато щурясь, напечатал одним пальцем Кирсанов и задрых. А тихоня-библиотекарша посидела под кабинетом примерно час и негодуя ушла. Кто же знал, что он на год уедет в горячую точку. Спецоперация, твою мать! А она через пару месяцев после рождения сына попадет под машину. О гибели матери его единственного ребенка Кирсанову сообщила та же Лена Бердянкина. Она даже умудрилась съездить на похороны и пнуть местных следаков, чтобы тщательнее искали скрывшегося водителя. Но тот как в воду канул.
— На тебя похож мальчишка, — прошипела Ленка. — Такой чудесный.
— А ты откуда знаешь? — опешил Кирсанов, но послать в голубую даль жену друга не решился.
— Я в санаторий тот ездила. Адрес в отделе кадров взяла. Домой сходила.
— Ребенок с родителями… Даши? — поинтересовался Кирсанов, вовремя вспомнив имя.
— Нет, — мотнула головой генеральша Бердянкина. — Они давно умерли. Опекунство оформила сестра. Резкая особа. Попросила больше не приходить. Но ребенку все лучше, чем в детском доме…
От этих слов передернуло. И Кирсанов лично отправился на разведку. Только не сразу, а примерно через год. Взял у Лены адрес, припарковал машину в том же квартале и во все глаза смотрел, как, взявшись за теткину руку, его сын ковыляет по дорожке, норовя наступить ногой в лужу. Без всяких экспертиз Кирсанов сразу понял, что маленький мужичок, ведомый фигуристой девицей в рваных джинсах и черной косухе, его собственный сын. Тот же взгляд, та же походка.
«Твою мать», — стукнул он кулаком по рулю и собрался даже подойти познакомиться, но девица, проходя мимо, недовольно скосила глаза на машину, а потом быстро зашла в первый попавшийся дом. Наверное, что-то заподозрила. Он остался ждать, не придав значения, а через полчаса в окно мерса постучал лейтенант полиции и попросил предъявить документы. Смешно, блин!
Отвлекшись от воспоминаний, Кирсанов глянул на часы. Минут десять прошло, как своевольная Александра закрылась в сортире. Он вопросительно посмотрел на адъютанта, тот передернул плечами, давая понять, что все это время наблюдал за дверью.
«Уснула она там, что ли? — раздраженно подумал он, а вспомнив, что девица провела полдня в ресторане, насторожился. — Может, ей плохо? — и тут же рассердился. — Только приводить ее в чувство мне и не хватало. Алкогольное отравление! Как романтично!»