Личный врач Кощеюшки

Хилинская Любовь Александровна

В этот самый момент позади меня что-то как зашуршит и грохнет! Я резко обернулась и увидела огромную тень на стене. Мама!

– Ааааааа! – завизжала я так громко, как только смогла.

Кощей, его маменька, Андрюшенька кинулись ко мне.

– Что? – грозно схватил меня за руку Коша.

– Там! Там! – я тыкала пальцем в один из коридоров, а потом громко и протяжно икнула. –Иииик!

Зажав рот рукой и выпучив глаза, я переводила взгляд с хмурого «моего парня» на его мамочку и скелетину.

– Ииииик! – да что ж такое?

– Никого нет! – коридор будто по мановению волшебной палочки осветился весь. – Видишь?

– Иииик! – я кивнула и набрала побольше воздуха в себя, раздув щеки, а потом резко выдохнула. – Кры-Иииик!-са?

«Рука-лицо».

– Идемте уже.

Кощей резко развернулся на каблуках и затопал к выходу, я пристроилась следом, оставив позади Морену и Андрюшеньку. По дороге я все также икала, разрывая эту могильную тишину подвала мрачными звуками, а уже оказавшись наверху, резко прекратила. Это все от страха, не иначе!

27

Оставив меня со скелетом перед лестницей на второй этаж, бессмертное семейство удалилось быстрым шагом в библиотеку, там сначала что-то грохнуло, потом шарахнуло, потом послышались ругательства, но слов разобрать было нельзя.

– Не задерживайтесь, госпожа, - бормотал Андрюшенька, подталкивая меня в спину. – Пусть выпустят пар. Им это полезно.

При этих словах что-то то ли взорвалось в библиотеке, то ли просто упало с такой силой, что дом содрогнулся, потом стало тихо.

– А они там друг друга не того?.. – я провела ребром ладони по шее.

– Нет! – покачал головой скелет. – Они ж бессмертные. Сейчас поорут, поскандалят, пар выпустят, потом госпожа Морена через Навь к себе уйдет со смертельной обидой. Так и помирятся.

– Странные отношения, - буркнула я. – Разве так сыновья с мамами должны обращаться?

– Так то обычные сыновья, а то наш, - возразил Андрей. – Обычные-то, конечно, по-другому общаются, а здесь вот так.

– Слушай, а что ты там про одежду говорил? Откуда она? – решила я перевести тему.

– А, так это… - замялся Андрюшенька. – Нет, вы не подумайте, все новое, я перебрал!

– И чье же? – с одной стороны было смешно от смущения этого говорящего набора с костями, с другой, как-то подозрительно – кому принадлежала одежда.

– Ээээ, - тянул скелет.

– И? – вопросительно обернулась на него я.

– Ну, была тут одна, - проблеял он. – Давно еще. Все замуж хотела за господина.

– И не удалось? – с любопытством обернулась я на Андрюшу.

– Неа! – он так истово помотал головой, что я подумала – сейчас еще креститься начнет и говорить «чур меня». – Это была бы катастрофа!

– И кто же эта неудачница? – усмехнулась я, а скелет втянул голову в плечи и заозирался, будто опасался прослушки.

– Марья Моревна, - прошелестел Андрюшенька. – Вцепилась она в нашего господина, ужас как! Даже слух по миру пошел, что в плену его держит. Тут-то нам на радость Иван Царевич явился, да и спас Кощея. Вернее, он-то думал, что Марью спасает, а нам того и надобно было – погрузили девицу на коня ретивого, да и хлопнули его, значится, по жо… посильнее, в общем, хлопнули, да и сразу же морок на дороги навели, чтоб вертать взад эту вертихв… Эту невесту, в общем, чтоб не вернул. А там, конечно, по блюдечку отслеживали первое время, чтоб женился, значится, там обратно-то ходу нет. Иван, конечно, потом приезжал, слезно молил забрать Марью обратно, но господин наш – кремень, порченных девок ему не надобно!

– Вот, значит, как, - задумчиво постучала я пальцем по губам. – Невинных овечек, значит, ему подавай.

– Только вы господину-то не говорите, что я вам рассказал! – с опаской оглянулся на лестницу скелетина. – А то он меня опять развеет без права восстановления. На расправу-то он ох как скор!

– Не бойся, своих не сдаем! – хмыкнула я и вошла в свою комнату. – Где там наряды твои?

Андрюшенька подошел к одной стене и нажал на какой-то камень. Тут же часть кладки отъехала куда-то вглубь, обнажив проход в соседнее помещение. Ну надо же! А я думала, тут гардеробные вообще не предусмотрены! А тут вон оно что!

Дальнейший остаток дня я помню плохо, будто в тумане. Поначалу обилие нарядов вызвало в моей душе неописуемый восторг – столько тряпья и все мне! Разом захотелось и синее платье примерить и красное и вон то белое, подозрительно похожее на свадебное! Верный слуга Кощея скромно стоял в сторонке, изредка подавая голос и восхваляя мои достоинства. Кстати сказать, скелета я отчего-то не стеснялась, раздевшись до трусов и с наслаждением примеряя платья. И не только платья – туфли тут тоже нашлись моего размера! И белье нижнее было – только не привычные мне трусики и лифчики, а какие-то бабушкины панталоны, да непонятные конструкции типа топов, но без лямок. Их следовало надевать на голое тело, а дальше, что удивительно, топ этот принимал форму груди и задирал ее кверху почище всяких пушапов. Зачетная вещица!

– Марья Моревна сама это изобрела, - похвастал скелет, сверкнув глазницами. – Волшебница она знатная.

Оглянувшись недовольно на него, я полезла дальше и обнаружила целую полку с аккуратно сложенными невесомыми чулками и подвязками.

– Интересно, - произнесла я задумчиво, стоя в одних трусиках посреди гардеробной, - и как в этих нарядах я могу идти в поход? Нет ли чего-то более… хм… подходящего?

– Уж не обессудьте! – запричитал Андрюшенька, всплеснув ручками. – Да только из подходящего один костюм для верховой езды, но он того… ношенный! Я его и не принес сюда, подумал, побрезгуете.

– Неси, - вздохнула я. – Не в платье ж мне мою священную миссию выполнять.

Скелет умчался, а я осталась посреди гардеробной, поджав одну босую ногу и поставив ее на ступню другой. Задумчиво оглядев вереницу висящих нарядов, я решила, что это точно не для меня. Во-первых, все эти длинные юбки! Ладно, если надеть такую пару раз, а когда она вечно путается под ногами, то я не согласна. Потом, эти панталоны! Взяв их в руки, я подняла искомую часть дамского гардероба на уровень лица и скривилась – что за уродство! И как их носят вообще? Тем более, есть же связь с нашим миром, так почему бы не наладить поставки нормального белья, а не вот это вот все? Нет, верх мне понравился, конечно, но свои родненькие лифчики все-таки привычнее. Пристально вглядываясь в кружавчики на этих бабушкиных трусах, я услышала хмык и покашливание за спиной.