Личный закон
Шрифт:
– Не знаю! Вроде туда! – и он неопределенно махнул рукой в сторону парка.
Двое взрослых крепких парней грубо растолкали зевак, отодвинули Виталика и, присев на корточки рядом с раненым, быстро осмотрели его. Затем обменялись взглядами и синхронно покачали головами. В одном из них Юрка узнал начальника уголовного розыска города, капитана Косматенко. Он не раз видел его во время тренировок: для поддержания физической формы капитан и его сотрудники регулярно посещали спортзал. Юра не мог вспомнить его имя, хотя почему-то сейчас это казалось ему очень важным. Не отрываясь
– Что здесь? – вопросительно кивнула врач капитану.
– Хреново! – коротко бросил он. – Ножевое, похоже, глубоко. Парень уже в отрубе.
Выпрямившись, врач сделала знак санитарам. Двое мужиков в белых халатах уложили Романа на носилки и потопали в сторону выхода из парка.
Виталик, не двигаясь с места, как завороженный, проводил их глазами. Он так и сидел на бетоне. Косматенко с товарищем подняли его на ноги, и капитан слегка похлопал парня по щекам, приводя в чувство. Затем окинул его взглядом с ног до головы и коротко бросил:
– Едешь с нами.
Поддерживая под локти, они повели Виталика к стоящей у входа в парк милицейской «канарейке». Тот шел, слегка подволакивая ноги, вряд ли соображая, что с ним происходит. Юра глядел вслед и вдруг бросился догонять их.
– Товарищ капитан, товарищ капитан! – кричал он. – Куда вы его? Зачем?
Капитан удивленно обернулся, посмотрел внимательно и спокойным, достаточно дружелюбным голосом ответил:
– Как куда? В отдел. Снимем показания, оформим. А ты, кажется, Самохин, верно? Товарищ его? – и, после Юриного кивка, поинтересовался: – Может, видел чего?
– Нет, не особо. Но тех, кто Рому… – Юрка запнулся, не зная, как назвать то, что произошло с другом. – Короче, я их, кажется, знаю.
– Ага. Тогда давай за нами. В отделе разберемся.
Косматенко ускорил шаг, продолжая держать Виталика за предплечье.
Кабинет начальника уголовного розыска выглядел более чем скромно. Справа у стены обшарпанный диван, напротив него большой письменный стол с допотопной лампой и массивным письменным прибором. Позади стола стеллаж с какими-то пыльными журналами и папками, в углу коричневый сейф, а на нем небольшой круглый аквариум. После вечерней свежести улицы Юра с трудом вдыхал спертый воздух милицейского кабинета. Видимо, и капитан ощутил то же, потому что, усадив друзей на скрипучий диван, он распахнул зарешеченное окно настежь и только после уселся за стол. Посмотрел критическим взглядом на обоих парней, как бы оценивая их состояние, встал, налил из графина воды и протянул Виталику. Тот трясущимися пальцами обхватил стакан с белесыми разводами и осушил его одним махом.
– Ну, кто первый расскажет, что случилось? – спросил Косматенко, вернувшись на свое место.
Виталик зачем-то встал, будто в школе.
– Как зовут? – поинтересовался капитан.
– Виталий, Лядов, – слегка дрожащим хриплым голосом ответил тот и сбивчиво начал: – Мы, это… Сидели спокойно…
– Бухали? – уточнил следователь.
– Да так, по стакашу, – виновато качнул головой Виталик. – И тут эти двое подвалили, наехали. Рома их послал, ну а один – сразу ножом! Я сначала не понял, думал, просто рукой под дых дал. Потом смотрю – нож у него в крови, и Ритка орет как сумасшедшая. Я подорвался, а эти – ходу!.. Рома на меня завалился и хрипит. Потом Юрка прибежал, потом вы… Ну и всё…
Капитан задумчиво потер рукой подбородок, скрипя отросшей к вечеру щетиной, потом внимательно глянул на Юрку и, обращаясь почему-то к нему, произнес:
– Как-то странно: наехали, послал, и сразу ножом… Я так понимаю, тебя в это время не было?
– Не было, – буркнул Юра, – я за билетами пошел, на крик прибежал.
– Видел кого-нибудь?
– Нет, но я знаю, кто Рому порезал. Мы утром на пляже с этими уродами сцепились, ну и выписали им.
– Выписали? Давай поподробней.
– Ну, мы утром на речке были. Эти два расписных урода к Рите пристали, купальник ей порвали, Ромке двинули, ну я и встрял. Попинали мы их слегка.
– Слегка? – капитан недоверчиво усмехнулся. – Ты, Самохин, насколько я помню, у Виктора Иваныча в чемпионах ходишь.
– А это здесь при чем? – возмутился Юра. – Говорю же, слегка. Даже без крови, просто поучили немного.
– Ладно, разберемся. Лучше скажи: ты этих уродов знаешь?
– Нет, – помотал Юрка головой. – Первый раз видел.
– А ты? – обратился Косматенко к Виталику, который уже перестал трястись и сидел, откинувшись на спинку дивана.
– Не, я тоже не видел.
– Понятно, – Косматенко придвинул к себе чистый лист бумаги и черкнул несколько слов. – Сейчас придет мой сотрудник и подробно все запишет. А вы пока вспоминайте, как эти парни выглядели, о чем говорили, в общем, все мелочи. Так их легче будет найти.
– Я думаю, это «химики» со стройки, – неожиданно выдал с дивана Виталик.
– «Химики»? – переспросил капитан.
– Ну да, которые на строительстве ниточной фабрики работают.
Косматенко почесал в затылке. Он, конечно, понял, кого имеет в виду Лядов. «Химией» народ называет принудительные работы. Официально, согласно Уголовному Кодексу РСФСР, исправительные работы без лишения свободы. После этапирования заключенного в спецкомендатуру его селят в специальное общежитие, и работать он должен на определенном предприятии. Обычно «химики» – это осужденные за незначительные преступления.
– С чего взял, что «химики»?
– Так говорю же, расписные, в татуировках. Точно – уголовники!
Капитан кивнул. В последние пару лет в их относительно спокойном провинциальном городе резко возросло число правонарушений, как раз с тех пор, как на строительство фабрики, которое ведется уже четыре года, стали присылать так называемых «химиков». Казалось бы, причины тенденции ясны, но Косматенко не считал, что виноваты только осужденные. Местная молодежь часто сама цеплялась к чужакам, провоцируя драки и разборки. Однако, если пацаны не врут, это не тот случай.