Лицо ее закройте

Джеймс Филлис Дороти

В тишине маятник тикал невыносимо громко. Ночью шел проливной дождь, сей­час, правда, прекратился. В пять утра ей послышалось, что Саймон заворочался, и она пошла к нему. Но он лежал в забы­тьи, они это состояние называли сном. Стивен сменил ему снотворное. Дал какую-то мик­стуру вместо таблеток, правда, результат был тот же самый. Она вернулась к кушетке, но заснуть ей не удалось. В шесть утра она поднялась, надела халат, потом налила в электрический чайник воды и включила его, решив выпить чая. Наконец-то наступил день со своими хлопотами.

Когда Кэтрин постучала в дверь и скольз­нула в комнату в пижаме и халате, ей да­же легче сделалось. Правда, на какое-то мгновение испугалась, что Кэтрин при­шла выговориться, что придется обсуж­дать события прошлого вечера, оценивая их, возмущаться, снова их переживать.

Большую часть ночи она обдумывала планы, в которые не могла да и не хотела посвя­щать Кэтрин. Но она безумно обрадова­лась, что наконец-то появилась живая душа. Она заметила, что девушка очень бледная. Значит, кто-то еще маялся без сна в эту ночь. Кэтрин сказала, что почти не спа­ла из-за дождя и проснулась очень рано от головной боли. У нее теперь редко миг­рени, но когда бывают, то спасу нет. Не найдется ли у миссис Макси аспирину? Лучше в капсулах, но в таблетках тоже сойдет. Миссис Макси подумала, что головная боль, верно, предлог, чтобы за­вести доверительную беседу о Салли со Стивеном, но, взглянув пристальнее на отяжелевшие веки девушки, она убедилась, что та не притворяется. Кэтрин явно было не до продуманных ходов. Миссис Мак­си предложила ей поискать лекарство в ап­течке, а сама поставила на поднос еще одну чашку чая. Конечно, Кэтрин не самая подходящая для нее компания, но по край­ней мере девушка, судя по всему, станет пить чай молча.

Они сидели у электрокамина, когда при­шла Марта, ее вид и тон являли собой эта­кую взрывчатую смесь негодования и вол­нения.

– Салли, мэм, – сказала она, – сно­ва, видать, проспала. – Я ее зову, а она не отвечает, подергала дверь, так она ее за­перла. Я даже войти не смогла. Не пой­му, чего девчонка добивается, мэм.

Миссис Макси поставила чашку на блюдце и отметила с любопытством и одновремен­но с отстраненностью медика, что рука у нее не дрожит. Произошло что-то страш­ное – эта мысль сковала ее ужасом, при­шлось переждать, пока не совладала с го­лосом. А когда заговорила, ни Кэтрин, ни Марта не заподозрили в ней никакой пере­мены.

– Вы как следует стучали? – спросила она.

Марта замялась. Миссис Макси не зря спрашивала. Марта предпочла не поднимать шума. Это ей было на руку – пусть Салли и в самом деле проспит. После бессонной ночи выслушивать эти мелкие придирки было просто невыносимо.

– Попытайтесь еще раз, – сказала миссис Макси. – У Салли вчера был трудный день, как и у всех у нас. Люди без причин не просыпают.

Кэтрин открыла было рот, хотела что-то сказать, но передумала и склонилась над чаем. Через несколько минут Марта вер­нулась, и на этот раз она уже не сомнева­лась. Раздражение заглушила тревога, в голосе звучала почти что паника.

– Бесполезно, она не слышит меня. Ма­лыш проснулся. Он там хнычет. Салли не слышит меня, и все тут!

Миссис Макси не помнила, как добра­лась до дверей Салли. Она была настолько уверена, что комната должна быть откры­той, что минуту-другую стучала в дверь и дергала ее, но безрезультатно, наконец до нее дошло – дверь заперта изнутри. Стук в дверь разбудил Джимми, и теперь он уже не хныкал, а вопил от страха. Миссис Макси слышала, как он гремит перекладинками кроватки, и представляла, как он старает­ся подняться, стиснутый шерстяным спальным мешком, и докричаться до своей мамы. На лбу у нее проступил холодный пот, она стерла его – хоть что-то сделать, чтобы за­ставить себя перестать колотить в паничес­ком ужасе по бесчувственному дереву. Мар­та застонала, а Кэтрин положила на пле­чо миссис Макси руку, чтобы утешить и сдержать ее.

– Не надо так волноваться. Я позову вашего сына.

Почему она не сказала «Стивена»? – по­думала миссис Макси ни с того ни с сего. Ведь мой сын – Стивен. Он тут же при­шел. Должно быть, стук в дверь разбудил его, иначе Кэтрин не смогла бы привести его так быстро. Стивен говорил спокойным тоном:

– Мы залезем в окно. Лестница в чу­лане подойдет. Я позову Херна.

Он удалился, а женщины, сгрудившись, стоя тесной группкой, молча ждали. Вре­мя, казалось, еле ползло.

– Это недолго, – успокаивала Кэт­рин. – Они сейчас вернутся. С ней все в порядке, я просто уверена. Должно быть, заспалась.

Дебора посмотрела на нее долгим взгля­дом:

– Когда так надрывается Джимми? Ду­маю, ее там нет, ушла, и все.

– С чего бы это? – спросила Кэтрин. – А почему же дверь заперта?

– Ну

что вы, Салли не знаете: выбра­ла путь более эксцентричный – вылезла в окно. Ей, по-моему, так нравится устраи­вать представления, что она их устраива­ет, даже когда ей самой не удается насла­диться эффектом. Вот мы дергаемся, дро­жим здесь. Стивен и Феликс волокут лес­тницу, весь дом ходуном. Она только это­го и добивалась.

– Она не бросила бы малыша, – ска­зала вдруг Кэтрин. – Ни одна мать не сделала бы этого.

– А эта, как видите, сделала, – сухо ответила Дебора.

Но ее мать отметила, что она не двину­лась с места.

Вопли Джимми стали просто невыноси­мыми, в них тонули все остальные шумы, не слышно было, как мужчины возятся с лестницей, как лезут через окно в комна­ту. Они услыхали лишь резко щелкнувший замок. На пороге стоял Феликс. Взглянув на него, Марта вскрикнула – то был зве­риный, пронзительный вопль ужаса. Мис­сис Макси скорее почувствовала, чем ус­лыхала шарканье ее шагов – она пошла прочь, но за ней никто не последовал. Остальные, оттолкнув руку Феликса, пытавшегося по­мешать им, молча двинулись вперед – туда, где лежала Салли. Окно было открыто, наволочка на подушке промокла от дождя. На ней тонкой золотой сетью лежали во­лосы Салли. Глаза у Салли были закрыты, но она не спала. Из уголка плотно сжато­го рта, точно порез, протянулась тонкая струйка засохшей крови. На шее с обеих сторон, там, где руки убийцы задушили в ней жизнь, темнели синяки.

Глава 4

1

– Уютный уголок, – сказал сержант сыскной полиции Мартин, когда полицейская машина подкатила к Мартингейлу. – Хоть немного переключимся после нашей пос­ледней работенки.

Он сказал это с удовольствием – уро­женец сельских мест, он остался верен де­ревне, а в этих густонаселенных городах и жутких многоквартирных домах убийцам при­волье. Он потянул носом воздух и побла­годарил небеса, которые надоумили поли­цию или судьбу поручить местному поли­цейскому позвонить в Скотленд-Ярд. Прошел слух, что шеф полиции лично знаком с семьей, где произошло убийство, имен­но потому он счел благоразумным незамед­лительно передать это неприятное дело свое­му подчиненному, к тому же на нем ви­село нераскрытое преступление, совершен­ное где-то на границе их графства. Сержан­та Мартина все это вполне устраивало. Работа есть работа, где бы ты ее ни де­лал, но все же человек имеет право вы­бора.

Старший инспектор Адам Далглиш ни­чего не сказал в ответ, но, выскочив из машины, отступил на шаг и быстро огля­дел дом. Типичная елизаветинская усадь­ба, правда, несколько стилизованная. По обе стороны квадратного центрального крыльца возвышалось два больших, на два этажа, фонаря со средниками и фрамугами в окош­ках. Водосточная труба увенчана массив­ным геральдическим вензелем. Крыша плавно спускается к маленькой открытой каменной балюстраде, также украшенной резными гер­бами, шесть мощных дымовых труб в стиле тюдор [9] дерзко возвышаются на фоне лет­него неба. К западной части пристроена еще одна комната. По неровному изгибу стены Далглиш догадался, что пристроена она позднее – может, в прошлом столетии. Большие двустворчатые окна с зеркальны­ми стеклами выходят в сад. На долю се­кунды в одном из них он увидел чье-то лицо, но оно тут же исчезло. Кто-то наблюдает за ними. От угла дома на запад до самых ворот тянется стенка из серого камня, по­чти целиком скрытая кустарником и высо­кими буками. С этой стороны деревья со­всем близко подступали к дому. Над сте­ной в листве он разглядел лестницу, при­ставленную к эркеру. Там, должно быть, комната убитой девушки. Ее хозяйка удач­но выбрала – комната, как раз чтобы при­нимать случайных гостей. У крыльца сто­яли две машины – полицейская (возле нее в застывшей позе сидел полицейский) и перевозка из морга. Шофер перевозки от­кинулся на сиденье, надвинул козырек фу­ражки на глаза, он даже не заметил Далг­лиша, а его напарник мельком глянул на Далглиша и снова уткнулся в воскресную газету.

9

Стиль архитектуры, отличающийся плоскими арками и деревянной обшивкой стен. Конец XVI – начало XVII в.; назван в честь династии Тюдоров.)