Лицо на продажу
Шрифт:
Они на цыпочках подошли к дверям тридцатой палаты и прислушались. В комнате было тихо.
– Смотри, как сквозит! – удивленно заметил Леша. – Окно у него открыто, что ли?
Он осторожно приоткрыл дверь и просунул внутрь голову. Затем он присвистнул и, уже не стесняясь, шагнул в палату и зажег там свет. Женщины последовали за ним. В палате никого не было. На смятой постели валялась голубая пижама. Холодный ветер, врывавшийся в открытое окно, вздымал занавески.
– Ничего не понимаю! – прошептала медсестра. – Где же он?
Леша
– Где же он? – в отчаянии повторила медсестра.
Охранник с шумом захлопнул окно и весело сказал:
– Где, не знаю, но здесь его точно нет! В общем, Танюшка, тебе будет о чем рассказать утром на пятиминутке… Пойдемте отсюда, девочки!
Он шагнул к выключателю. Марина улучила момент, когда на нее никто не смотрел, и незаметно взяла стакан, стоявший на столике, – даже издали на нем были видны отпечатки пальцев. Она едва успела опустить стакан в карман плаща, как Леша обернулся и поторопил:
– Выходим, выходим! Двери закрываются!
Они покинули палату и разошлись по своим местам, потому что охранник Леша начинал опасаться, как бы из больницы не пропали все остальные пациенты.
– Вы все-таки ступайте к себе в палату и постарайтесь уснуть, – посоветовал он Марине. – И знаете что? На вашем месте я вообще бы выкинул все из головы! Зачем вам чужая головная боль?
Глава 4
– Ну и что же было потом? – с нетерпением спросил я Марину, когда утром следующего дня она рассказала мне эту историю.
– Потом я, как ни странно, уснула, – сказала Марина. – А потом пошла сдавать кровь натощак. Потом завтракать. Честно говоря, я уже умирала от голода… Когда я вышла из столовой, меня пригласили к МММ, чтобы деликатно объяснить, какая я ненормальная… Между прочим, они почти меня убедили…
– Неужели? – удивился я. – То есть весь этот кошмар тебе просто приснился?
Мы прогуливались в холле. Кроме девушки в белом халате, дежурившей у телефона, здесь никого не было, и нам никто не мешал. За широкими стеклами наяривал мелкий осенний дождик, и пожелтевшие деревья во дворе клиники выглядели печальными и поникшими.
– Примерно так мне и сказали, – засмеялась Марина. – Миллер лично сопровождал меня для осмотра автостоянки. К тому времени уже вовсю шел дождь, и он даже лично придерживал надо мной зонт. Разумеется, мы не обнаружили никаких следов.
– А загадочная палата в конце коридора? – поинтересовался я.
– Мне продемонстрировали палату и ее обитателя, – со вздохом ответила Марина. – Действительно, туда кладут по особому распоряжению Миллера, но это обычная здесь практика. Пациент любезно объяснил мне, что и в самом деле отлучался ночью из палаты, но на улицу не выходил, а просто взял у медсестры снотворное, после чего вернулся и спал как убитый.
– Почему же медсестра не сказала тебе об этом ночью?
– Мне объяснили, что она сделала это из соображений субординации. В сочетании с ее глуповатой физиономией это звучало убедительно.
– А ты видела этого пациента раньше? В столовой, например?
– Это бессмысленный вопрос – все его лицо замотано бинтами. Это мог быть кто угодно.
Я почесал в затылке. Рассказ Марины казался невероятным, но не верить ей я не мог.
– Ну хорошо! А что насчет нелюдимого Григория? Ты спросила?
– Разумеется! Но мне объяснили, что пациент Краснов покинул клинику еще после обеда, по личному разрешению Михал Михалыча. Медсестра просто была не в курсе.
– Выходит, круг замкнулся? – подытожил я. – Что же ты в таком случае видела? Может быть, тебя накормили галлюциногенами? Ты не заметила у них в меню мухоморов?
– Я была в здравом уме и твердой памяти! – торжественно объявила Марина. – И я, несомненно, была свидетелем убийства.
– Ты намерена обратиться в милицию? – деловито осведомился я.
– Увидим, – сказала Марина. – А пока вот, держи!
Она протянула мне небольшой пакет, в котором я на ощупь определил наличие стакана.
– Здесь отпечатки пальцев пациента Краснова, – пояснила Марина. – Я сначала хотела обратиться к своим друзьям, но потом подумала, что будет лучше, если ты подсунешь этот стакан Чехову. Может быть, он сумеет через бывших сослуживцев организовать экспертизу этих отпечатков? Почему-то мне кажется, что они вполне могут оказаться в банке данных…
– Но ведь этого типа и след простыл! – сказал я. – Что нам даст идентификация его отпечатков?
– Где-то должен быть труп, – спокойно заметила Марина. – Рано или поздно он обнаружится. Здесь, в клинике, явно нечисто.
– И ты решила вывести их на чистую воду? – с беспокойством спросил я. – Ты не боишься, что с тобой может что-то случиться?
– Ты знаешь – не боюсь! – серьезно ответила Марина. – Я даже убеждена, что со мной будут нянчиться и постараются провести лечение в кратчайшие сроки. Если они меня потеряют, их репутация будет безнадежно испорчена.
– Все-таки будь осторожнее! – попросил я. – Ведь это не твое призвание – ловить в больницах бандитов… Кстати, мне сейчас пришло в голову! Может быть, это преступление только формально имеет отношение к больнице? Может быть, клиника просто оказалась местом, где произошло убийство?
Марина покачала головой.
– Увы, это не так… Во-первых, калитка. Во-вторых, двери. Кто-то отпирал и запирал их. Этот кто-то, несомненно, работает в клинике. В-третьих, пациент, выходивший за снотворным, явно фальшивый. Помнишь, я говорила о книге Стивена Кинга, которая лежала в этой палате? Я спросила этого типа, как она ему понравилась, и поняла, что он даже не знает, кто такой Стивен Кинг. А ведь книга была раскрыта на середине! В-четвертых, дежурный врач!
– А что – дежурный врач? Ведь ты, кажется, говорила, что вчера он вообще не вышел на работу?