Лицом к лицу. Бывшие. Исчезнувшая

Гамаус Лиза

– Дело вот в чём. Открываем новую должность практически для вас.

Мне нравится Фёдор. Нравится, как врач и, главное, как мужчина. Офигенный. Умный, с добрыми глазами, спортивной фигурой и хирург от бога. Второго такого нет. А он путается с Тимошиной. Как переехали в новую клинику, уволил Соловьёва, или он сам ушёл, не знаю, и на его место назначил Тимошину. Теперь она его зам по лечебной части. Не верю я ей. Врач она неплохой, но продажная шкура. Я не верю в её лояльность. Продаст, не поморщится. А наработок к Фёдора много. Да, мы

все подписали договора о неразглашении профессионального ноу-хау, но у каждого договора есть своя цена. Там, где не сработает миллион, сработают десять.

– Интересно, – смотрю ему в глаза.

– Нужны клиенты.

– Не понимаю, Фёдор Степанович. У нас же очередь на два месяца вперёд. У меня лично, например, последняя запись назначена через полтора месяца.

– Речь идёт о новой технологии, которую мы бы не хотели сейчас озвучивать в сети. Только через личные контакты. И только профессионально, а не с помощью ничего не понимающих в медицине маркетологов.

– Я чего-то не знаю?

– Это поправимо.

– Пятое отделение? – чего тянуть кота за причинное место, сразу и спрашиваю. Надоели уже эти тайны.

Фёдор смеётся в голос.

– Лара, успокойтесь. Всё, что касается новых разработок с участием искусственного интеллекта я не могу разбазаривать кому попало, – многозначительно вздыхает, – тем более, что речь идёт о трансплантации лица. Это как опасное оружие массового поражения. Важно, как и в чьих руках окажется.

Не помню, чтобы когда-нибудь открывала глаза шире, чем сейчас.

– Но… – мямлю я невнятно, – трансплантация означает наличие донора… – и совсем тихо, – верно?

– Не могу не согласиться, – кивает Фёдор.

– А где же их брать доноров-то, чтобы группа крови подходила, да и само лицо? – я, конечно, за науку, за прогресс, даже за трансгуманизм местами, но лицо же не почка, тут ещё столько дополнительного всего.

– Мы отстаём, к сожалению, от коллег в Азии, в частности, в Сингапуре, там подобные операции становятся не таким уж редким явлением, но зато мы можем предложить нечто новое и усовершенствованное.

– У нас есть практические результаты? – опять блею я.

– Несомненно. Мы должны расширяться и развиваться. Но подобная операция – вещь не просто дорогостоящая, а довольно деликатная.

– В Азии, что, проще с донорством?

– Лара, оставьте Азию азиатам. Для нас это не самый важный вопрос в данный момент и на сегодняшнем этапе.

– А какой важный? – спрашиваю, потому что не понимаю, что от меня хотят. Даже боюсь предположить. Деликатность, конечно, присутствует, но помимо этого открывается дорога для разных сомнительных личностей в том числе. А они за рублём не постоят.

– Для начала надо запустить информацию в правильном ключе, а нужные клиенты сами нас найдут. Дело добровольное. Только мягкая сила и никакого нажима.

– Я могу посмотреть на результаты? – меня уже подмывает открыть дверь в это пресловутое отделение и увидеть

собственными глазами, что они там делают и уже сделали. Дождалась, что называется.

– Можете, Лариса Евгеньевна, обязательно. Для этого я с вами и разговариваю. За этим направлением большое будущее. К сожалению, 3D – био-моделирование пока отстаёт, и без настоящего донора мы, увы, не можем, зато с помощью ИИ операция проходит филигранно, сохраняется мимика, глаза работают идеально. Есть над чем поработать, безусловно. Результаты вас впечатлят.

Почему-то я очень сильно волнуюсь. Трепещу прямо. Мне кажется, что войду в это отделение, и что-то непоправимое случится в моей жизни. С другой стороны, меня тянет туда настолько сильно, что я готова пренебречь своей почти безошибочной интуицией.

– Прямо сейчас? – спрашиваю деревянными от волнения губами.

– Да, не будем откладывать. У вас нет срочный дел в данную минуту?

– Я готова. Сложных пациентов сейчас нет.

– Пойдёмте. Заметил, случайно совершенно, вы попали в ДТП?

– Всё-то вы замечаете, Фёдор Степанович. Вчера ночью врезался какой-то типчик. Оплатил ущерб и умолял не вызывать полицию. Я согласилась.

– Хорошо заплатил?

– Нормально.

– Дам вам адрес мастерской, спросите Пашу. Всё сделает в лучшем виде.

– Спасибо большое.

Иду за ним. Машина – последнее, о чём я думаю.

ГЛАВА 3. Сергей. Обещание

Прихожу в офис. Мне кажется, что все на меня как-то особенно смотрят, типа, нашёл с кем! Фи-и! Да ещё и у всех на виду. Упал в глазах общественности. Закрываюсь в кабинете и прошу секретаршу никого ко мне не пускать до половины одиннадцатого.

Открываю корпоративный комп и нахожу в отделе о персонале Марину Митюхину. В компании почти с самого открытия, старший специалист. Значит, она была знакома с Шурой. Шура никогда мне о ней не говорила. А если и говорила, то что-то незначительное.

– Оксана, – связываюсь с секретаршей, – позовите мне Марину Митюхину. Прямо сейчас в кабинет.

– Да, Сергей Тимофеевич.

Жду и предвкушаю, с каким удовольствием я буду её увольнять. Не отвертится.

– Она не вышла на работу, Сергей Тимофеевич. Говорят, что собиралась увольняться. Я попросила проверить её рабочее место. Она забрала свои вещи.

– Зайдите, – говорю, проглатывая горькую пилюлю. Получается, Марина устроила вчера прощальную гастроль. Сожгла мосты.

Оксана тут же заходит. Я давно с ней работаю, и у меня нет оснований ей не доверять. Серьёзная, внимательная женщина около сорока.

– Узнайте, с кем она дружила. Или, может быть, вы и так знаете?

– С Ольгой Степашиной. Но она сегодня тоже не вышла. Я уже спрашивала про неё. Заболела.

– Что вы мне можете сказать про Митюхину? Вы же всех знаете.

– Слаба на передок, если по-простому. Разведена. Детей нет. Как специалист, не мне судить, но особо никто не жаловался.