Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков

Гладков Теодор Кириллович

Осужденным тоже кое-что предписывалось заранее: чтобы они держали себя «спокойно и сдержанно».

Однажды, уже в 1943 году, выяснилось, что четырех заключенных казнили по ошибке. Ответственного за это чиновника «серьезно предупредили».

К высшему остается добавить, что палач Реттгер получал за каждого казненного хорошие деньги. Не оставались без вознаграждения и надзиратели, препровождавшие осужденных из камеры к месту казни. За один такой вывод им выдавали…восемь сигарет.

За время следствия по делу «Красной капеллы» трое арестованных покончили жизнь самоубийством. Сорок девять человек были казнены — в том числе восемнадцать женщин и Эмиль Гюбнер… 80 лет!

Сорок человек были осуждены к различным срокам тюремного заключения, несколько сосланы в штрафные роты

на Восточный фронт.

Прежде чем покинуть камеру внутренней тюрьмы гестапо, перед отправкой в «дом смерти» Плетцензее, Харро Шульце-Бойзен написал прощальное стихотворение и спрятал его в щель в стене. Об этом он сказал сокамернику, тоже смертнику. Тот, в свою очередь, сообщил о записке перед своей казнью новому соседу… Этот человек остался жив. После войны он пришел к руинам здания на Принц-Альбрехтштрассе и отыскал предсмертное послание «Старшины» людям:

Сирены вой в туманеИ стук дождя в стекло,Все призрачно в Германии,А время — истекло…Да, жизнь была прекрасна…За горло смерть берет,Но смерти неподвластно,Что нас влекло вперед.Не убеждают правыхТопор, петля и кнут.А вы, слепые судьи, —Вы не Всевышний суд.

…Минуло свыше четверти века. Наконец-то Советское правительство по согласованию с правительством Германской Демократической Республики (переговоры проходили достаточно долго и отнюдь не при полном единодушии) приняло решение отметить государственными наградами героев антифашистского подполья.

В конце 1969 года был опубликован Указ президиума Верховного Совета СССР.

Орденом Красного Знамени были награждены Арвид Харнак, Харро Шульце-Бойзен, Адам Кукхоф, Ганс-Генрих Куммеров, Ильза Штебе.

Орденом Отечественной войны 1-й степени: Карл Беренс, Альебрт Хесслер, Гюнтер Вайзенборн, Курт Шульце, Курт Шумахер, Элизабет Шумахер, Милдред Харнак, Ион Грауденц, Эрика фон Брокдорф, Ингеборг Куммерова.

Орденом Отечественной войны 2-й степени: Ганс Коппи, Хильде Коппи, Хорст Хайльман, Клара Шабель, Эльза Имме, Эмиль Хюбнер, Станислаус Везолек, Фрида Везолек.

Орденом Красной Звезды: Роза Шлезингер. Ода Шоттмюллер, Анна Краус, Эрхард Томфор, Рихард Вайсенштайнер.

Все названные в Указе подпольщики, за исключением Гюнтера Вайзенборна, были казнены в 1942–1943 годах. Находившийся в гитлеровском концлагере Вайзенборн был освобожден в конце войны войсками Красной Армии. Он стал известным драматургом, и радиообозревателем. Но и Гюнтер Вайзенборн не дождался высокой награды: он скончался в Берлине в марте 1969 года.

Еще четыре разведчика-антифашиста были тогда же награждены орденом Красного Знамени (один из них посмертно) закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР.

Автор имеет возможность сегодня назвать две фамилии из этого закрытого Указа:

Это Герхард Кегель, и Рут Вернер (Кучинская). Легендарная «Соня», соратница Рихарда Зорге, ставшая после войны в ГДР известной писательницей. Это был ее второй орден Красного Знамени.

Сегодня их уже нет в живых.

Запад есть Запад, Восток есть Восток…

Новый, 1943-й, год наши люди встречали — нет, не с радостью, какая уж тут радость, когда в каждый дом или уже пришла «похоронка», или ее с тоской ждали каждодневно, но с известным облегчением и надеждой. Основанием для того был очевидный успех в гигантском сражении на Волге и Доне, вошедшим в историю двадцатого века под названием «Сталинградская битва», хотя завершилась она лишь 2 февраля 1943 года.

Такой победы Красная Армия в этой войне еще не одерживала, равно как вермахт — не терпел подобного поражения. За 200 дней и ночей непрерывного огня враг потерял в общей сложности (убитыми, ранеными, плененными и пропавшими без вести) около полутора миллионов человек,

а также огромное количество танков, самолетов, орудий и прочей военной техники. В плен попали около 91 тысячи солдат и офицеров. В том числе 23 генерала и один генерал-фельдмаршал, командующий окруженной группировкой Фридрих Паулюс. Фельдмаршальские скрещенные жезлы на витые погоны были присвоены ему фюрером за несколько дней до капитуляции. В радиограмме по сему поводу Гитлер напоминал Паулюсу, что еще ни один германский фельдмаршал не сдавался в плен противнику. Увы, Паулюс не внял намеку-предостережению и нарушил традицию… Из пленных генералов особый интерес советской разведки, в частности, немецкого ее отдела, следовательно, Александра Короткова, вызвал командир 51-го корпуса генерал от артиллерии [121] Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах. Но о нем — позже.

121

В германских вооруженных силах звание генерала рода войск (от инфантерии, от артиллерии, от кавалерии) было третьим, то есть соответствовало званию генерал-полковника в Красной Армии.

Для обитателей Лубянки 1943 год ознаменовался очередной реорганизацией и иными новациями. Поначалу сотрудникам органов госбезопасности присвоили новые, унифицированные звания, идентичные общевоинским, но с добавлением слова «госбезопасности». Сотрудники-офицеры (это слово стало широко, пока еще полуофициально, употребляться вместо термина «командир» и на фронте, и в тылу) от сержанта ГБ до капитана ГБ стали по-армейски именоваться от лейтенанта и, соответственно, выше, до подполковника госбезопасности. Майоры ГБ в основном стали полковниками госбезопасности. Старшие майоры ГБ тоже в основном получили новое звание — просто комиссара госбезопасности, без ранга.

Одновременно в вооруженных силах были введены новые знаки различия — золотые, серебряные и полезные (из ткани защитного цвета) погоны. Нововведение не всем пришлось по душе — ветераны гражданской войны недовольно морщились, вспоминая, как некогда «рубали беляков — золотопогонников». Молодые, однако, погоны одобрили. Новые мундиры и гимнастерки с погонами выглядели куда шикарнее, чем старого образца, со скромными «кубарями» и «шпалами» в петлицах. И уж совсем не скрывали самодовольства многие комиссары: они получили погоны генеральского типа, с «зигзагами» и соответствующим числом звезд — от одной до четырех. Генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Берия теперь носил погоны почти такие же, как Маршалы Советского Союза.

Что же касается капитана ГБ Александра Короткова, то он в одночасье превратился в подполковника госбезопасности. Вместо трех «шпал» в петлицах ему теперь были положены золотые погоны с двумя синими просветами и двумя звездочками. Впрочем, он очень скоро получил очередное звание полковника. Гимнастерки и кители теперь шили нового покроя — отложной воротник с петлицами исчез, его заменил высокий стоячий.

Короткову с его гвардейским ростом и спортивным сложением новая форма очень шла, особенно когда полковникам вместо шапок-ушанок положили каракулевые папахи. А вот упитанному сверх всякого приличия Богдану Кобулову и многим другим комиссарам пришлось туго. У того же Богдана Кобулова жесткий воротник так врезался в короткую жирную шею, что тройной подбородок и щеки непристойно свисали. Верховному Главнокомандующему Иосифу Сталину по его просьбе, в виде исключения, стали шить мундиры с неуставным отложным воротником, украшенным шинельного типа длинными петлицами. Новации коснулись и наград. Ордена Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», ранее носимые на винтах, теперь стали изготовлять подвешенными на пятиугольных, как до революции, колодках, обтянутых муаровыми лентами, присвоенных данному знаку отличия цветов. Самый «ходовой» в войну орден Красной Звезды теперь положено было носить на правой стороне груди. Был учрежден и новый орден — Отечественной войны двух степеней. Его тоже носили на правой стороне. Он считался ниже ордена Красного Знамени, но выше Красной Звезды.