Лига «Ночь и туман»
Шрифт:
Сет шагнул вперед:
— Последний ответ интересен. Он не знает, могли это сделать кто-нибудь из церкви.
Сосулька понимал, о чем говорит Сет. Сорок минут назад Медичи настаивал на том, чтобы они обратили внимание на церковь.
— Раньше он цеплялся за любую возможность, лишь бы отвлечь нас. Он ничего не знает.
— Но, я подумал, его предположение следует проверить.
— Церковь? Почему бы и нет? Мы должны проверить все варианты. Вполне возможно, кому-то из церкви стало известно то, что знал кардинал, и этот человек передал информацию “Ночи
— Или кто-то в самой церкви и есть “Ночь и Туман”.
— Павелик, — Сосульку переполняла ненависть. — Сорок лет этот подонок держал на крючке наших отцов. Его записи. Один Бог знает, сколько денег он требовал в обмен на молчание об этих документах. Павелик — единственный человек вне группы, который знал, что связывает наших отцов. “Ночь и Туман” не смогли бы организовать террор против наших отцов, не зная, что было в папках кардинала.
— Логично, — сказал Сет, — но совсем не обязательно, что это так. Возможно, есть другое объяснение, которое мы упустили из виду.
— Например?
— В этом вся проблема. Мы знаем слишком мало, — сказал Сет, — но и этот тоже. Предлагаю присмотреться к частной жизни кардинала.
— “Частной”? — Сосулька рассмеялся. — Я не знал, что кардиналам позволено иметь “частную” жизнь, — он заколебался. — А как с… — он показал на Медичи.
— Его, конечно, надо убрать. Для нас он бесполезен, даже опасен. Еще одной инъекции будет достаточно. Безболезненно, — Сет пожал плечами, — возможно, даже приятно.
— Но все равно остаются мужчина и женщина, которые стояли в аллее, когда мы брали его. Ты ведь их тоже заметил. Они прятались там не случайно. У них был тот же интерес, что и у нас. Медичи.
— Если мы встретим их еще раз, убьем, — по блеску в глазах Сета можно было предположить, что и это он находит приятным.
Кошмары прошлого и настоящего
1
Извилистая дорога поднималась все выше, двигатель взятого напрокат “фольксвагена” начал чихать. На таком подъеме он отказывался увеличивать обороты. Проехав еще пятьсот метров, Сол почувствовал запах бензина и свернул на площадку у обочины дороги.
На заднем сиденье заворочалась и проснулась Эрика. Она посмотрела на долину впереди и зажмурилась от яркого утреннего солнца. Небо было бирюзовое, поля фермеров — изумрудные. Зевая, Эрика взглянула на часы.
— Ты за рулем с заката. Наверное, измучился. Давай я подменю.
— Справлюсь. Осталось всего пятнадцать километров.
— Пятнадцать километров? Тогда почему мы остановились?
— Мы чуть не загорелись. — Эрика принюхалась.
— Теперь чувствую. Бензин.
— Думаю, это карбюратор, — Сол открыл дверь, вышел из машины и поднял капот.
Двигатель покрылся жидкой пленкой. Валил пар. Эрика подошла сзади и посмотрела на двигатель.
— Дай-ка твой складной нож, — сказала она.
Открыв лезвие, она подкрутила регулировочный винт карбюратора. Солу не надо было объяснять ее действия. Машина, которую они взяли
— Еще пять минут, и мы бы пошли пешком, — сказал Сол.
— Побежали, так будет вернее, — рассмеялась Эрика. — И быстро, пока не взорвался бензобак. Мы слишком долго прожили в пустыне и забыли, что высота может быть причиной кое-каких проблем.
Длинные черные волосы Эрики блестели на солнце, бежевый пиджак подчеркивал ее карие глаза. Никогда Сол не любил ее больше, чем сейчас.
— Надеюсь, это все, о чем мы забыли. Не хотелось бы думать, что после стольких лет без практики до сих пор нам просто везло. А теперь мы совершаем ошибки.
— Продолжай думать в том же духе. Это спасет нас от излишней самоуверенности.
— Вот этим-то я как раз не страдаю.
Им хотелось поскорее двинуться в путь, они взяли себя в руки и стали ждать, пока бензин испарится с двигателя. Вниз и вверх простирались зеленые склоны. Дышать на высоте шесть тысяч метров было трудновато. Вдали возвышались покрытые снегом горные вершины. При других обстоятельствах этот драматический пейзаж — Швейцарские Альпы к югу от Цюриха — мог бы загипнотизировать.
Сол захлопнул капот.
— Думаю, теперь ехать безопасно. Судя по карте, эта дорога ведет вниз, в соседнюю долину. Но Миша проверял имена в этом списке. Его агенты наверняка уже были там, куда мы едем. Если бы они узнали что-то существенное, нам бы об этом сказали. Стоит приготовиться к разочарованию.
— С чего-то мы должны начать.
— Да. И если ответа нет здесь, он где-то еще… Будем продолжать поиски, пока все не выясним.
2
Деревня называлась Виссендорф, — примерно сто домов на небольшом плато, на склонах — пастбища. Дорога вела через эту деревню. Дома были узкими и в основном четырехэтажными, верхние этажи нависали над нижними, будто были специально спроектированы, чтобы в случае дождя служить укрытием для пешеходов. Остроконечные крыши, слегка загибающиеся вверх по краям, походили на ели, но в то же время тщательно сделанные перила, подоконники и двери напоминали о домиках-пряниках.
Сол остановил машину напротив гостиницы. Над входом висела огромная пивная кружка с крышкой. Он повернулся к Эрике:
— Кто из нас спросит, где живет Эфраим Авидан? У швейцарцев нет собственного языка, они говорят на языке ближайшей к ним страны.
— Твой немецкий лучше моего, — сказала Эрика. — Но мы на юге Швейцарии. Французский у нас в общем-то одинаков, но мой итальянский…
— Гораздо лучше моего. Кроме того, извини за сексремарку, но, возможно, они будут гораздо доброжелательней к чужестранке, чем к чужестранцу. Попробуешь?