Лига правосудия
Шрифт:
— Нет, — покачал головой Гуров. — Мне еще работать.
— Ну, как знаешь, а я выпью. — Эксперт сделал хороший глоток, а потом, подумав, повторил.
— До вечера управьтесь, пожалуйста, и дно у ямы хорошенько осмотрите — мало ли, что там может найтись? — попросил Лев. — Да и остальную территорию проверьте — вдруг это захоронение не одно, а было более старое, которое, когда оно заполнилось, просто засыпали землей?
— Сделаем! Все сделаем! — заверил его эксперт.
Гуров осмотрелся по сторонам: две женщины-понятые сидели на земле с совершенно невменяемым
— Да не казнитесь вы так! Они очень осторожно действовали. Если бы у вас в поселке пропал хоть один ребенок, то вы, конечно, были бы виноваты, но они привозили детей из других мест, потому что точно следовали старому правилу: не греши там, где живешь и работаешь.
Но капитан только бормотал себе под нос что-то бессвязное, и тогда Лев рявкнул:
— Товарищ капитан!
Тот мигом вышел из ступора и уже человеческим голосом ответил:
— Слушаюсь, товарищ полковник!
— Понятых немедленно отпустите по домам — они документы потом подпишут. Главное они видели, и хватит с них! Пожалейте женщин! А нас с вами работа ждет!
— Таджиков тоже отпустить?
— Нет, пусть подождут в машине. Я очень надеюсь на то, что они нам не понадобятся, но на всякий случай пусть будут здесь.
— Слушаюсь, товарищ полковник! Что делать надо?
— Для начала мы с вами поедем в отделение и выпьем горячего крепкого чаю, подождем часок, а потом начнем действовать, — сказал Лев.
— Товарищ полковник, может, чего покрепче чая? — спросил капитан. — А то после такого, — он мотнул головой в сторону ямы, — выть хочется.
— Очень хорошо вас понимаю, но пока нельзя, а вот как дело сделаем, тогда пейте сколько душа примет.
Они приехали в отделение, капитан занялся чаем, а Гуров сидел, расслабившись и закрыв глаза, и уже намечал для себя план дальнейших действий. Когда они пили чай с пирожками, капитан не выдержал и спросил:
— Товарищ полковник, а почему вы сказали, что нужно час подождать? Чего мы ждем?
— Вы женщин домой отпустили? — поинтересовался Лев, и тот кивнул. — Как думаете, чем они сейчас заняты?
— По соседкам побежали! Или те к ним сами пришли, для баб же языком чесать — любимое дело!
— Вот мы с вами и ждем, когда все в этом поселке, от мала до велика, будут знать все в подробностях, тогда мы с вами и пойдем с людьми разговаривать об охраннике — очень он меня интересует, — объяснил Гуров.
— Из-за того, что это он детишек так хоронил?
— Нет, капитан! Вот, рассудите сами. Приехали в ваш поселок трое: якобы муж с женой и охранник. Чем они здесь занимались, понятно. Может, охранник был совсем посторонним человеком?
— Нет, он в деле, — уверенно ответил капитан.
— Правильно! Скажу больше, он — доверенное лицо настоящего хозяина, его цепной пес. Эта парочка была кем-то вроде администраторов, так что приглядывал охранник не только за домом, чтобы чужие не сунулись, но и за ними. А ну как они «крысятничать» вздумают или, почуяв неладное, приберут денежки и подорвут? Паспорт у него, конечно, был липовый, но его данные мне все равно нужны, так что вы поищите, что на него есть, а то в тех документах, что я раньше смотрел, на него ничего не было.
— Понимаете, товарищ полковник, все трое регистрацию в Москве имели, мы все данные на мужа с женой только из договора Рыжова с ними и узнали. А охранник же — нанятый работник, кто ж им интересовался? — виновато проговорил капитан.
— Сколько лет ему на вид было?
— По виду, где-то 40–45.
— Вы хотите мне сказать, что одинокий, молодой, здоровый мужик в вашем поселке, где, как и по всей России, мужчин меньше, чем женщин, не привлек женского внимания? Да они его со всех сторон рассмотрели и оценили, как помидор на базаре! От их глаз ничего не укрылось! А может, он и сам с кем-то шашни завел? К фермеру вашему он за молоком ездил? В магазин ходил? Да его люди постоянно видели, а теперь нам с вами нужно помочь им вспомнить все, что они о нем знают.
— Так ведь времени-то сколько прошло, — засомневался капитан.
— Вспомнят! — уверенно заявил Лев.
И это было действительно так, потому что он, как никто другой, умел шаг за шагом, слово за словом выуживать из свидетеля нужную информацию, и равных ему в этом деле не было. Так что уверенность Гурова основывалась совсем не на пустом месте. Но вот уже и чай был допит, да и время подошло, и Лев поднялся:
— Пойдемте, капитан. И начнем мы с вами с магазина, где продавщицей работает баба Дуся. Думаю, она уже полностью в курсе произошедшего, так что нам останется только ее выслушать.
И он оказался прав! В магазине, этом средоточии поселковых сплетен, гул стоял такой, что стекла дрожали. Сбежавшиеся туда бабы живо обсуждали последние события, что обычно неизбежно сопровождается воспоминаниями о самых разных подробностях, так что теперь оставалось только направить этот поток информации в нужное русло. Первым делом бабы, естественно, набросились на капитана, а пока тот отбивался и отбрехивался от них, Гуров подошел к продавщице, пожилой, но изо всех сил молодившейся женщине, предъявил ей удостоверение и тихо сказал:
— Евдокия?..
— Андреевна я, — важно сообщила она. — Только уж и вы зовите меня просто Дусей, как и все здесь.
— Как же можно? Вы здесь такой уважаемый человек, и вдруг просто по имени, — запротестовал Лев и продолжил: — Евдокия Андреевна, я полагаю, что вы уже все знаете?
— А то! — подбоченилась она. — Как Нюркин старший за водкой прибежал, я сразу же поняла, что неладное случилось. Мужика-то у нее нет, сыновья, слава тебе господи, не пьют, сама она даже по большим праздникам больше рюмки не принимает, а тут целая бутылка! Сказал он мне только, что скелеты детские возле сгоревшего дома нашли, и убежал! Да разве ж от него подробностей добьешься?