Лихорадка

Герритсен Тесс

— Какая кровопотеря? — прозвучал по рации голос Макнелли.

— Ее одежда промокла насквозь, — рапортовал врач «скорой». — Как минимум шесть колотых ранений в грудь. Синусовая тахикардия, сто шестьдесят, сердечное давление около пятидесяти. Подключена одна капельница. Вторую пока не можем подключить.

— Дыхание?

— Дыхания нет. Мы ее интубировали и даем кислород. С нами доктор Эллиот.

— Гордон! — крикнула Клэр. — Ей нужна экстренная торакотомия! Срочно вызывайте хирурга, мы везем ее!

— Ждем вас.

На

то, чтобы перенести девочку в карету «скорой», потребовалось всего несколько секунд, но Клэр показалось, будто время остановилось. Сквозь пелену ужаса она видела, как трогательное маленькое тельце, опутанное проводами ЭКГ и трубками капельницы, укладывают на носилки, спускают вниз с крыльца, заносят в машину. Клэр и один из фельдшеров забрались вслед за носилками, и двери кареты захлопнулись за ними. Доктор Эллиот стояла на коленях возле носилок, подавая кислород в легкие, и с трудом удерживала равновесие, пока машина громыхала по ухабистой подъездной аллее Брэкстонов и выруливала на шоссе.

На кардиомониторе обозначился неуверенный сердечный ритм девочки. Два преждевременных вентрикулярных сокращения. Потом еще три.

— Преждевременные вентрикулярные сокращения, — констатировал фельдшер.

— Вводите лидокаин.

Фельдшер начал было вводить препарат, но тут машина подпрыгнула на выбоине. Он отскочил назад, ухватившись рукой за трубку капельницы. Катетер выскользнул из вены девочки, и струя раствора Рингера ударила Клэр в лицо.

— Черт, я выдернул трубку! — воскликнул он.

Монитор запищал, подавая сигнал тревоги. Клэр подняла взгляд и увидела прыгающую по экрану цепочку вентрикулярных сокращений. Она тотчас приступила к массажу сердца.

— Подсоединяйте вторую капельницу!

Фельдшер уже вскрывал упаковку, доставая новый катетер. Он затянул жгут на руке Китти и похлопал по коже, пытаясь вызвать вздутие вены.

— Не могу найти вену! Она потеряла слишком много крови.

Девочка находилась в состоянии шока. И ее вены не просматривались.

Кардиомонитор продолжал надрываться сигналом тревоги. По экрану скакали ритмы вентрикулярной тахикардии.

Клэр в панике резко сдавила грудную клетку Китти. Никаких изменений.

До нее донесся жалобный вой дефибриллятора. Фельдшер уже включил зарядное устройство и теперь ловкими движениями устанавливал контакты на груди Китти. Клэр отстранилась, когда он подвел пластины и дал разряд.

На мониторе кривая резко рванула вверх, после чего вернулась к прежней синусовой тахикардии. Оба — и Клэр, и фельдшер — одновременно издали глубокий вздох облегчения.

— Этот ритм долго не продержится, — сказала Клэр. — Нам нужна капельница.

С трудом удерживая равновесие в трясущейся машине, фельдшер затянул жгут на другой руке девочки и снова попытался отыскать вену.

— Не могу найти.

— Что, даже на локтевом сгибе?

— Та уже лопнула. Еще в тот раз, когда мы пытались поставить первую капельницу.

Доктор Эллиот бросила взгляд на монитор. По нему снова бежали ритмы вентрикулярных сокращений. До больницы по-прежнему оставалось несколько километров, а сердечный ритм ухудшался. Срочно требовалась капельница.

— Займитесь реанимацией, — велела она. — А я подсоединю капельницу к подключичной вене.

Они осторожно поменялись местами.

С бешено бьющимся сердцем Клэр опустилась на колени и осмотрела ключицу девочки. Последний раз центральную венозную катетеризацию ребенка она делала много лет назад. Ей предстояло ввести иглу под ключицу и направить к подключичной вене, стараясь не задеть легкое. У нее уже дрожали руки, а в подпрыгивающей машине они вряд ли когда-нибудь перестанут трястись.

«У девочки шок, она умирает. У меня нет выбора».

Она вскрыла набор для центральной венозной катетеризации, протерла кожу бетадином и натянула стерильные перчатки. Потом судорожно вздохнула.

— Продолжайте надавливания, — велела она фельдшеру. Направив кончик иголки под ключицу, Клэр проколола кожу.

Ровным уверенным движением ввела иглу, не прекращая осторожно оттягивать поршень шприца.

Вдруг в нем показалась темная кровь.

— Я попала в вену.

Запищал сигнал тревоги.

— Скорее! У нее желудочковая тахикардия! — крикнул фельдшер.

«Господи, только бы яма на дороге не попалась. Только не сейчас».

Удерживая иглу в неподвижном состоянии, она сняла шприц и продела проводник для катетера в подключичную вену через полую иглу. Теперь, когда проводник зафиксирован, самая деликатная часть процедуры позади. Не теряя ни секунды, Клэр вставила катетер, извлекла проводник и подсоединила капельницу.

— Высший пилотаж, док!

— Лидокаин поступает. Рингер по полной. — Клэр взглянула на монитор.

Все та же желудочковая тахикардия. Она потянулась за пластинами дефибриллятора и уже приложила их к грудной клетке Китти, когда фельдшер предупредил:

— Постойте.

Она посмотрела на монитор. Лидокаин начал действовать: желудочковая тахикардия прекратилась.

Резкое торможение «скорой» возвестило о том, что они прибыли на место. Пока машина разворачивалась и пятилась к дверям приемника, Клэр собиралась с духом.

Задние двери распахнулись, показались знакомые лица Макнелли и его персонала. Несколько пар рук потянулось в салон, чтобы выкатить носилки.

В отделении неотложной помощи их ожидала куцая бригада медиков — только те, кого Макнелли смог мобилизовать за столь короткое время: анестезиолог, две акушерки и доктор Бирн, хирург общей практики.

Бирн тотчас приступил к делу. Скальпелем он надрезал кожу над ребрами Китти и почти силой втолкнул туда пластиковую трубку. Кровь хлынула по трубке в стеклянный резервуар. Мгновенно оценив интенсивность кровотока, хирург решил: