Шрифт:
Пролог
Спрятавшимся в Пещеру людям казалось, что сотрясаются кости самой земли.
Смертельная схватка все продолжалась, наполняя темноту подземелья раскатистым грохотом и прорезая мрак языками страшного пламени. Сражались два бога. И за каждым из них стояли собственная мощь и безграничная вера людей-сторонников. Слепая ярость бушевала повсюду, и эту ярость разделяли оба немногочисленных клана смертных.
Когда иссякло волшебство, боги схватились врукопашную. От грома этой битвы и рева двух голосов, заходящихся от боли и гнева, люди глохли и валились на землю. Их было немного, чуть больше двух десятков, кто по невезению оказался заперт в Пещере Прорицаний. Разрывы молний, сорвавшихся с божественных дланей, слепили глаза,
Схватка богов еще не достигла апогея, когда воинственно настроенные поначалу люди, позабыв о раздоре, стали думать лишь о спасении. Они поняли, что исход битвы никак от них не зависит, и те, кто еще сохранял способность двигаться, делали все, чтобы только не попасть под ноги борющимся гигантам. Каждое мгновение казалось, что предел наступил, что страшнее быть уже не может. Но следующая секунда убивала эту надежду, и бой разгорался с новой силой и новой яростью. Каменные стены трещали и качались, превращая пещеру в ад. Среди немногих оставшихся в живых была невысокая гибкая девушка с волосами цвета пепла. Она скорчилась за кучей камней, сваленных в углу Пещеры. Разорванная одежда была запятнана кровью, сочащейся из множества мелких порезов и царапин.
Пока длился бой, никто не мог бы предугадать его исход. То один из богов, то другой повергали соперника наземь, чтобы через мгновение самому упасть под натиском врага.
И когда уже испуганным наблюдателям стало казаться, что битва будет продолжаться вечно, пока не разрушит весь мир до основания, сражение прервалось на одно краткое мгновение, так что окружающие смогли перевести дух и снова обрести способность видеть и слышать. Некоторые люди быстро оправились и принялись было выкрикивать что-то вроде заклинаний, которые тут же потонули в новой волне ярости и боли. Губы девушки дрогнули и зашевелились, произнося слова, которые уже никто не слышал: — Аполлон, Аполлон, Аполлон победит. В противоположном конце Пещеры, в другом более-менее безопасном уголке, кто-то кричал: — Аид, Аид, повелитель Тьмы!
В следующую минуту битва достигла-таки кульминации. Земля содрогнулась, и могучая каменная стена Пещеры дала трещину. Темноту прорезал солнечный луч.
Когда затих грохот падающих камней, наступила относительная тишина, прерываемая только отдаленным рокотом, слабеющим гулом и плеском — это входили в прежние русла подземные потоки в венах истерзанной земли. То тут, то там раздавались слабые стоны людей, чудом уцелевших после страшной катастрофы.
Военачальник, который их привел, смог насчитать только шестерых. Чудовищный враг их пропал, видимо, ему пришли на помощь остатки его армии. Так что поле боя осталось в полном распоряжении верующих в Аполлона, бога Света. Но то, что вражеские рати отступили, ничего уже не значило. Семерых людей оглушило понимание: их бог погиб.
Они начали выползать, вылезать и откапываться из укрытий — раненые, окровавленные, полуослепшие бедняги собирались в центральном зале Пещеры, где произошло финальное столкновение богов, в семь голосов изливая свое горе. Один или двое даже искренне сомневались, встанет ли когда-нибудь снова солнце. Увидев луч, пробивающийся из развороченной стены Пещеры, несчастные немного пришли в себя. Великое светило все-таки не угасло вместе с Аполлоном. Это придало людям сил.
Свет был довольно слабым, но его хватило, чтобы они убедились в том, о чем подозревали — Аид Безжалостный, самый ненавидимый из всех богов, сумел спастись.
Женщина в окровавленной изорванной одежде встряхнула опаленными черными кудрями и, указав на пол пещеры, крикнула: — Проклятый Аид тоже ранен! — Он ушел туда, где сможет быстро восстановить силы… глубоко, очень глубоко внизу.
Военачальник посмотрел в сторону провала в стене Пещеры, за которым начинался непроглядный мрак, поглощавший даже слабый лучик света. В воздухе до сих пор висели плотные клубы пыли. — Может, он сгорит и сдохнет у себя в аду! — выкрикнул другой мужчина. —
На самом деле полуоглохшие люди почти кричали друг другу, сами этого не осознавая. — Нельзя отчаиваться, — сказал военачальник, который привел сюда сотню бойцов, а остался с семерыми ранеными. — Еще не все потеряно. Аполлон умер — да здравствует Аполлон! Он огляделся по сторонам и закашлялся от пыли. — Нужно все осмотреть. Дайте огня. Я хочу кое-что поискать.
Все мгновенно умолкли. Потом один из них направился в угол, где слабо тлела какая-то деревяшка, бывшая ранее частью оружия или щита. В него угодил огненный вихрь, выпущенный одним из сражающихся богов. Бережно и терпеливо мужчина раздул искры в язычок пламени. Вскоре дерево запылало, и света стало достаточно, чтобы разглядеть окружающие предметы там, куда не доставал слабый солнечный луч.
При ярком огне факела люди наконец смогли разглядеть друг друга. Лишь трое до сих пор сжимали в руках оружие. Все были в пыли и крови. Никто из них еще не достиг тридцати лет, но глаза их были глазами стариков, которым теперь остается одно — умереть.
Повсюду лежали скорченные или распростертые тела, друзей и врагов вперемешку. Но это могло подождать. Все могло подождать.
Свет, как всегда, приободрил людей. Сперва они бросились удостовериться в случившейся трагедии, что их бог повергнут. Они рассмотрели все, что от него осталось, — не так уж и много. Аполлон погиб, но… Военачальник опустился на колени и запустил пальцы в осколки камней. — Вы знаете, что необходимо искать. Помогите. Через несколько минут общих стараний подал голос один из мужчин: — Тут кое-что есть. Следы Аида.
Живое пламя факела подтвердило его догадку. На полу Пещеры Прорицаний остался след, словно кого-то или что-то тяжелое тащили по земле, в сторону темного провала. — Ему помогали. Он был так сильно ранен, что смертным пришлось тащить его. — И ранен серьезно! Разве это не кровь?
Все уставились на темные полосы, которые остались на камнях. Кровь, но чья? Никто не мог поручиться, что она вытекла из божественных жил. — Но он жив. Аид жив, а… а… Голос говорящего задрожал и прервался, перейдя в сдавленные рыдания. — Может, враг умрет внизу от ран, — с отчаянной надеждой предположил его соратник. — Нет. Там, в подземной бездне, к нему вернутся силы.
Все отступили на шаг, словно вообразив, как владыка Мрака возникает из глубины провала и одним движением выхватывает их души. — Безжалостный наверняка жив, — простонал следующий голос. — А Аполлон мертв! — Довольно! — хрипло крикнул военачальник. — Да здравствует Аполлон!
Он встал, поскольку нашел то, ради чего копался в пыли и гравии, — небольшой плоский предмет. Судорожно вздохнув, он отодрал полосу ткани от туники и обмотал правую руку. Только после этого воин решился притронуться к своей находке. Он поднес ее ближе к факелу, чтобы все смогли рассмотреть. Предмет был величиной с его ладонь — хрупкая и истертая сероватая маска, по внутренней стороне которой играли изменчивые тени, словно там непрестанно что-то двигалось. — Лик! — воскликнули все. — Мы должны сохранить его. Хриплый шепот множества голосов вторил: — До тех пор, пока наш бог не возродится. — Сохранить, сберечь и передать… кто знает, кому посчастливится? Люди недоуменно переглянулись. Наконец их предводитель нарушил молчание. — На ум приходят только двое. Естественно, среди нас их нет. Все дружно закивали. Ни один из семерых не считал себя достойным даже прикоснуться к Лику Аполлона. — Но как нам переправить это в безопасное место? — спросила девушка с пепельными волосами. — Вряд ли нам удастся покинуть Пещеру живыми. Все в их небольшой группе понимали, что почитатели Аида будут поджидать их у входа в Пещеру, но битва богов расшатала каменные стены, отчего появилось множество новых выходов и щелей. Тяжесть решения согнула плечи военачальника. Он поразмыслил и твердо заявил: — Нужно попытаться. Но мы должны разделиться и разойтись в семь разных сторон. Жребий определит, кто из нас понесет… это.