Лик бесчестья
Шрифт:
– Признаюсь, его воскрешение не кажется мне делом первостепенной важности. – Он опять уставился на череп. – Как это интересно! Кажется невероятным, что вы способны восстановить внешность, почти не имея зацепок. Как вам это удается?
– Разве это важно? Главное – результат.
– Пытливый ум – мое несчастье. Вы удивлены?
– Ничуть, – ответила она небрежно.
– Как называются эти штучки, которыми вы его утыкали?
– Это маркеры глубины тканей. Они делаются из ластиков, которые я вынимаю из механических карандашей. Высота маркера, приклеенного в конкретной
– Простите?
– Я увлеклась. Имеется в виду центр пространства между носом и верхней губой. Так вот, толщина ткани там – десять миллиметров. Строение кости под тканью определяет наличие выпирающего подбородка, глаз навыкате и так далее.
– Что вы делаете дальше?
– Прилепляю кусочки пластилина между маркерами, потом перехожу к точкам замера глубины.
– Похоже на игру в соединение точек.
– Сходство есть, только здесь прибавляется объем. Эта игра несравненно сложнее. Я должна сосредоточиться на научных принципах восстановления внешности: не отходить от показателей глубины ткани при заполнении участков между полосками пластилина, учитывать расположение лицевых мышц и их влияние на контуры лица…
– А размер носа? У нашего Джимми его вообще нет.
– Это один из сложнейших моментов. Толщина и длина определяются замерами. У белого, каковым является Джимми, я измеряю носовую полость в самой широкой части и добавляю по пять миллиметров с каждой стороны на ноздри. Так я получаю толщину. Длина, или проекция, зависит от размера косточки у основания носовой полости. Тут все просто: умножаем ее длину на три и приплюсовываем глубину ткани в точке бетта.
– Снова эта проклятая бетта!
– Вы хотите разобраться в технологии или нет?
– Хочу. Просто я всегда шучу, когда сталкиваюсь со слишком сложной для меня материей. Не обращайте на меня внимания! Продолжайте.
– Эта косточка влияет также на угол носа. Она указывает на вздернутость, крючковатость и так далее. После носа уши – уже безделица. Обычно длина уха равна длине носа.
– До чего точная наука!
– Если бы! – вздохнула Ева. – Несмотря на все формулы, измерения и научные данные, касающиеся носа, я не могу быть до конца уверена, что воссоздала его таким, каким он был. Просто стараюсь изо всех сил и надеюсь, что подойду на близкое расстояние к истине.
– А как быть со ртом?
– И здесь все начинается с замеров. Высота губ зависит от расстояния между верхней и нижней десной. Ширина – от расстояния между клыками, которое обычно соответствует расстоянию между центрами глаз. Толщина губ определяется по антропологическим таблицам глубины ткани. Если говорить о форме рта, то здесь, как и в случае с носом, я не могу быть в ней окончательно уверена, потому что она уникальна. Приходится уповать на инстинкт и на опыт.
Она отодвинула поднос и встала.
– Больше не могу тратить время на разговоры. Пора
– Значит, вы отправляете меня восвояси недоучкой. – Логан встал и взял со стола поднос. – Не возражаете, если я стану иногда заглядывать и наблюдать, как вы работаете? Или это будет преступным вторжением в вашу частную жизнь, караемым остракизмом, а то и ударом ладони по горлу?
– Зачем вам это? Боитесь, как бы я не превратила вашего голубчика в Джимми Хоффу?
– Не боюсь. Разве это возможно?
Она покачала головой.
– Недоучка – он недоучка и есть. Вы не умеете внимательно слушать? Я же говорю: костную структуру не обманешь.
– А как быть с толщиной пластилинового слоя и наитием, к которому вы прибегаете, занимаясь носом, ртом и…
– Действительно, если вы заранее знаете, кого хотите вылепить, то это может повлиять. Поэтому я никогда не смотрю на фотографии, пока не закончу работу. На этом этапе мое ремесло не имеет никакого отношения к творчеству. Желателен строго научный подход. Только когда будет покончено со всеми техническими параметрами, я считаю себя вправе воспринимать лицо как нечто целое и подключаю художественное чутье. В противном случае это было бы всего лишь скульптурой, а не восстановлением внешности. – Ева поджала губы. – Так что можете не волноваться: Джимми не будет похож на Хоффу, если это не сам Хоффа. Вам не обязательно за мной подглядывать.
– У меня этого и в мыслях не было! – возмутился Логан. – Предположим, меня гложут сомнения. В этом случае вы разрешите мне присутствовать при вашем священнодействии?
– Сомнения? Я думала, вы уверены, что это Кеннеди.
– Я хочу видеть, как череп обретает жизнь, – признался он. – Конечно, на мои желания совершенно не обязательно обращать внимание… Ну, что скажете?
Ева не торопилась с ответом, борясь с тревогой. Логан уже достаточно себя дискредитировал, чтобы послать его подальше. С другой стороны, перемирие могло сыграть благотворную роль. Она пожала плечами.
– Пожалуй… Только, чур, не говорить мне ни слова! Лучше мне не знать, что вы находитесь в комнате. Посмеете открыть рот – тут же окажетесь за дверью.
– Не посмею. Буду сидеть тихо, как мышь. – Он направился к двери. – Принесу вам еду и кофе и забьюсь в угол.
– Не знала, что компьютерные короли способны на такое смирение. – Она повернулась к черепу и сразу забыла о Логане.
– Что-то у вас медленно идут дела, Допрел, – сказал Фиск. – Почему вы не работаете с черепом?
– Я никогда не работаю с черепами, – ответил Допрел. – Я делаю слепок и занимаюсь только им.
– Так у вас принято? По-моему, это пустая трата времени.
– Каждый работает по-своему. Я предпочитаю этот метод, – проговорил Допрел раздраженно. – Так мне спокойнее. Мало ли, что может случиться с черепом…
– Тимвик торопит. Этот слепок…
– У меня своя система. Торопить меня бессмысленно, – возразил Допрел холодно. – Когда мне не надо трястись над черепом, работа идет быстрее.