Лики Поднебесной
Шрифт:
На территории гуннской прародины было несколько городищ, таких, как, например, Иволгинское городище в Забайкалье, но о них известно очень мало — раскопки этих поселений начаты археологами совсем недавно. Жители таких городищ, кроме скотоводства, занимались и земледелием. Но оно, и это признают многие историки, было развито у гуннов крайне слабо.
Китайские хронисты неоднократно то с ужасом, то со злорадством сообщают о голоде в гуннских землях. В летописях есть множество упоминаний о том, что Китай снабжал гуннов зерном и другими продуктами земледелия. Смысл такой «гуманитарной помощи» был очевиден — голодные гунны могли напасть на Китай, поэтому императоры таким образом откупались от своих опасных северных соседей. Отметим, что китайские поставки зерна гуннам были
Против значительного распространения земледелия у гуннов свидетельствует и тот факт, что земледельческие народы редко способны на столь значительный поход, какой совершили гунны. Скорее всего, зерно и другие продукты земледелия доставляли гуннам китайские торговцы и подвластные гуннам племена, обитавшие в сибирской лесостепи — на границе тайги и степей. А земледелие было сезонным занятием, не распространенным повсеместно. Горожане обрабатывали землю весной и осенью, когда гунны-кочевники были заняты перекочевкой своих стад.
Единственной культурой, известной гуннам, было просо. Некоторые историки предполагают, что гунны — кочевники тоже сеяли просо близ своих зимних стоянок, причем работали на полях в основном рабы-военнопленные. Такая гипотеза кажется невероятной. Во-первых, посадка озимых — слишком сложный процесс, чтобы его можно было поручить военнопленным. А во-вторых, по сохранившимся у китайских хронистов сведениям, рабов у гуннов было очень мало.
В советские годы считалось, что у гуннов складывалось рабовладельческое общество. В доказательство этого приводились свидетельства китайских хроник, согласно которым только за один набег на одну из китайских провинций гунны увели с собой 40 тыс. человек. Эта цифра выглядит сомнительно — вряд ли в одной провинции могло проживать столько людей одновременно. При существовавшем тогда уровне хозяйства провинция просто не могла прокормить столько народу.
Вполне возможно, что в данном случае речь идет о банальных приписках — наместники императора, практически бесконтрольно управлявшие провинциями, списывали на гуннский разбой все, что было украдено ими. В этом случае приписки угнанного в рабство населения должны были подчеркнуть размах вторжения, сделать достоверными размеры причиненного кочевниками вреда. Впрочем, в число «угнанных» гуннами китайцев могли входить и те жители провинции, которые разбежались от непосильных работ, к которым их принуждал наместник императора. Таких беглецов часто ловили и казнили изощренными способами, однако люди все равно бежали. Кстати, сами по себе гуннские набеги предоставляли возможность улизнуть незамеченными на фоне всеобщего хаоса.
К вопросу о гуннских рабах можно подойти и с другой стороны. Если данные китайских хронистов правдоподобны, то куда же делись эти рабы? Археологи не находят свидетельств проживания в гуннских землях такого большого числа китайцев. Скелеты, обнаруживаемые ими при раскопках даже самых бедных погребений, относятся не к китайскому, а к гуннскому антропологическому типу. [24] Где же эти китайские рабы?
Кроме того, как известно, рабский труд неэффективен. [25] Раба нужно кормить, но при этом он работает плохо, его работу необходимо контролировать. А еще раб норовит сбежать, зарезав при этом и надсмотрщика, и хозяина да еще прихватив что-нибудь ценное из хозяйского имущества. А если рабов много, как с ними совладать?
24
Может быть, гунны брали в походах довольно большое количество рабынь? Такое предположение вполне допустимо
25
Даже китайские императоры опирались не столько на рабский труд, сколько на труд общинников, которых обязывали работать на общегосударственных работах. Именно они занимались прокладкой каналов, строительством дорог, мостов и такого гигантского памятника, как Великая Китайская стена. Не рабы, а именно свободные крестьяне возводили египетские и месоамериканские пирамиды и шумерские зиккураты.
Если не к каждому рабу, то хотя бы к их десятку должен быть приставлен надсмотрщик с нагайкой. Где у гуннов столько надзирателей, ведь только после упомянутого нами набега в гуннских землях должно было появиться около 4 тыс. новых надсмотрщиков. Ни китайские хронисты, ни археологические исследования, ни свидетельства европейских письменных источников не зафиксировали наличия у гуннов ярко выраженного класса надсмотрщиков.
Зачем же гуннам угонять столько рабов, если они не в силах их контролировать? Жадность? Да, гунны были весьма жадным народом. Золото, драгоценности, дорогие вещи — все это гунны грабили в западном походе тоннами. Но зачем им рабы, которые могут восстать?
Странным кажется даже то, что гунн, вместо того чтобы увозить с собой в степь телегу с китайским добром, ведет за собой раба. И китайские, и европейские источники единодушны в том, что гунны были свободолюбивым народом, ценившим и свою, и чужую свободу. Убить побежденного было для гунна в порядке вещей, но вот брать многочисленных пленных, которых потом нужно стеречь, обеспечивать работой и контролировать?! Это кажется противоестественным для гуннов, какими мы их знаем из сочинений их европейских и китайских современников.
Китайские послы и торговцы многократно посещали гуннские земли, но по загадочной причине не обнаруживали у гуннов ни большого числа надсмотрщиков, ни большого числа рабов-соплеменников. Что же, сразу по возвращении из гуннских земель их посещала амнезия? Странно, но китайские хронисты, называя порой гигантское количество угнанных соплеменников, совершенно ничего не знают о столь значительной китайской диаспоре в стране гуннов. Создается ощущение, будто китайские рабы вопреки всем законам физики растворялись в воздухе, лишь только пересекали китайскую границу.
Для того, чтобы объяснить эти противоречия, историки предположили, что гуннскими рабами были земледельческие народы — все те же жуны и дунху. Мол, гунны, не имея возможности контролировать такое количество рабов, стали селить их на дальних северных окраинах своей страны, чтобы они занимались там земледелием. Историки называют это устойчивым выражением «сажать на землю». Это действительно практиковалось, например, в Римской империи, когда императоры стали понимать, что государство не справляется с большим количеством обращенных в рабство в длительных войнах людей. Им возвращали личную свободу и право иметь личное имущество. Этих людей, формально уже свободных, «сажали на землю» бывшего рабовладельца с тем, что они обязаны были отдавать хозяину земли значительную часть своего урожая.
Китайские императоры практиковали нечто подобное при перемещениях населения непокорных провинций в другие регионы страны. Да и сами лично свободные китайские общинники были четко привязаны к своей деревне, а беглецов казнили помногу и со вкусом, чтобы другим было неповадно.
Но практиковалось ли нечто подобное у гуннов?
Сведения о наличии земледелия у жунов и дунху в китайских источниках весьма противоречивы, над авторами хроник, видимо, довлеет авторитет предшественников, которые считали эти племена потомками земледельцев, переселившихся из долины Хуанхэ.