Ликвидация Докхантера

Зима, хотя и выдалась мягкая в последний свой месяц, самый короткий месяц года, все же всерьез взялась за Москву, и сразу, как обычно, оказалось, что коммунальные службы не готовы к обильным снегопадам. Дороги города стояли в длиннющих пробках. В Подмосковье, по крайней мере в ближнем, где и располагалась база ЧВК «Волкодав», положение было такое же. Только на самой базе солдаты охранного взвода справлялись с чисткой дорог и дорожек и там не приходилось вязнуть в сугробах ни технике, ни людям.

Состав подчиненного старшему лейтенанту Триглавову подразделения увеличился вдвое, и уже ставился вопрос, чтобы официально считать охранников хозяйственной или комендантской ротой, а самого начальника караула планировалось сделать капитаном, как и положено по штату командиру

Вопрос возвращения его к исполнению своих обязанностей пока только обсуждался. Арестовать полковника суд не решился, время задержания закончилось, Селиверстова выпустили под подписку о невыезде, но и в подписке была сделана оговорка, позволяющая Георгию Игоревичу покидать Москву по служебной необходимости без дополнительного согласования со следствием, хотя и на срок не более трех суток. То есть на подмосковную базу ЧВК «Волкодав» он мог наведываться без проблем, хотя официально был временно отстранен от должности. Но здесь была маленькая хитрость. От должности его временно и отстранили, но отстранить от должности главы частной военной компании не могли по закону. Полковник являлся ее учредителем и занимался делами компании в свободное от службы время, что законом не запрещается никому, кроме правительственных чиновников. А военнослужащие к таковым не относились. Таким образом, Селиверстов имел полное право заниматься частными делами, поскольку являлся одним из финансовых и административных хозяев ЧВК.

Следствие шло неторопливо. Следователь военного следственного комитета всего дважды за две с половиной недели вызывал официального подозреваемого на допрос, но сам при этом не пожелал конкретизировать предъявленные полковнику обвинения, шли так называемые доследственные мероприятия. При этом ГРУ подстраховалось и в случае с ЧВК. На всякий случай Селиверстову предложили завести дублера, так что официально ЧВК пока возглавлял полковник Самохвалов, хотя Селиверстов постоянно присутствовал на базе и решал некоторые наиболее важные вопросы сам.

С момента возвращения боевой группы «волкодавов» из Новороссии прошло две недели. Селиверстов категорически запретил своим подчиненным бойцам вмешиваться в процесс следствия, боялся, что они могут сгоряча что-то напортачить и только настроить следователя против подследственного. А потом Георгия Игоревича внезапно пригласили для предметного разговора не в военный следственный комитет, как обычно, а в ФСБ, где, как известно, имеется собственный следственный отдел, и куда в копии были переданы все материалы дела полковника.

Вернувшись, Селиверстов долго сидел в своем кабинете перед включенным компьютером, хотя сам почти не работал на нем. Там же в сторонке сидел и полковник Самохвалов. Селиверстов, как предполагалось, думал о недавнем собеседовании в такой не слишком приятной организации, а Самохвалов не торопил его и не просил поделиться новостями, все-таки не каждый день военных разведчиков в ФСБ приглашают. Наконец Георгий Игоревич, посмотрев на расписание занятий бойцов, вытащил трубку смартфона и позвонил компьютерщику ЧВК Суматохе:

– Егор Петрович, свободен? Зайди ко мне. Лесничего и, пожалуй, Иващенко с собой захвати. Иващенко сам, помнится, вызывался… Это Селиверстов.

– Я узнал голос, товарищ полковник. Иду…

Расстояние между корпусами меньше пятидесяти метров. Минут через пять командир боевой группы «волкодавов» со своим заместителем и компьютерщиком негромко и корректно постучали в дверь.

– Входите. Я жду…

Три «волкодава» встали шеренгой, ожидая распоряжений. Распоряжение оказалось простейшим, почти бытовым:

– Присаживайтесь. Будем обсуждать проблему.

– Новая операция? – спросил Лесничий.

– Да, возможно, это начало новой операции, хотя утверждать так категорично я не могу. Будущее покажет, но основания так думать имеются уже сейчас. Примерно через час должен подъехать генерал Трофимов, он объяснит более конкретно.

– Будем ждать? – спросил Лесничий.

– Будем. А пока и мне есть что сказать. Я сегодня в ФСБ был. По поводу своего конфликта. Вы в курсе, как я понимаю.

– В курсе, – за всех ответил Лесничий. – Поверхностно…

В курс дела боевая группа поверхностно вошла сразу по возвращении в Москву, хотя и с чужих слов, но слов авторитетных. В то время, когда группа находилась на задании в Новороссии, полковник Селиверстов оставался в Москве. Вечером он, как обычно, прогуливался по улице со своими тремя ирландскими волкодавами, когда из проезжающей мимо автомашины «Бентли» был произведен выстрел в одну из собак. Стреляли из травматического пистолета, как потом показала экспертиза. Но полковник, не разобрав по выстрелу, что за оружие применялось, выхватил свой служебный пистолет и, произведя два выстрела по колесам резко набирающей скорость дорогой машины, пробил пулями заднее колесо. «Бентли» завилял по дороге, норовил выскочить на встречную полосу, и водитель, чтобы избежать лобового столкновения со встречным транспортом, резко повернул руль вправо. Но дальше управлять машиной на высокой скорости не смог, не хватило реакции. «Бентли», пересекая параллельные линии движения, рванулся в сторону тротуара и врезался в дерево. Водитель был не пристегнут ремнем безопасности и вылетел через лобовое стекло. Лицо того, кто стрелял в собаку, тоже сильно пострадало. Голова уцелела, хотя врачи и констатировали сильнейшее сотрясение мозга и множественные ушибы.

Селиверстов встал из-за своего стола, положил на стол картонную карточку и посмотрел на компьютерщика Суматоху:

– Вот здесь некоторые данные на моего оппонента из «Бентли». Поищи, Егор Петрович, на него, что сможешь. Меня интересуют в основном его отношения с разными сообществами догхантеров и прочих негодяев, которые за собаками охотятся, стреляют и травят. Они друг с другом постоянно общаются. Думаю, что-то отыскать можно. По крайней мере, насколько мне известно, именно какое-то такое сообщество оплатило услуги популярного иностранного адвоката моему визави. Хотя, как мне сказали, пусть адвокат этот и с известным международным именем, он, мягко говоря, «плавает» в российских законах, и предполагаемый клиент от его услуг отказался…

Суматоха сел за компьютер.

– Там, в верхнем ящике стола, противошумные беруши. Чтобы мы тебя не отвлекали, можешь воспользоваться.

Компьютерщик кивнул, вытащил большие глухие наушники, какие носят люди, работающие с отбойными молотками, и водрузил их себе на голову.

Полковник же повернулся к Лесничему и Иващенко.

– Мне сегодня сообщили в ФСБ, что деятельность нашей боевой группы слишком сильно раздражает «матрасников» [1] . Не просто раздражает, а дико бесит. До истерики. Они не любят, когда их бьют. Тем более их же оружием. Не боевым, естественно, оружием, а организационным. Я имею в виду систему частной военной компании. Вопрос уже неоднократно обсуждался в ЦРУ и АНБ [2] на самом высоком уровне и, возможно, поднимется выше. Естественно, их сильно задела ваша успешная операция, больно ударила по самолюбию. Кроме того, у некоторых должностных «матрасников» есть серьезные опасения относительно того, что скажут на допросах захваченные вами Соломон и Элефант [3] . Не забывайте, что Соломон был близким другом бывшего директора ЦРУ. Нам постараются не отомстить, нас постараются уничтожить. И работа уже началась. Для начала ЦРУ и АНБ готовят большую бригаду хакеров, чтобы провести массированную хакерскую атаку и собрать о нашей компании как можно больше информации. Атака, как предполагается, будет нацелена на серверы ГРУ, потому что «матрасники» уверены или, возможно, обладают какой-то инсайдерской, скажем так, информацией о патронаже ГРУ над нашей ЧВК. Но в любом случае патронаж будет в ближайшее время предельно ограничен, исключая одну область.